Щегол 1-11 - Василий Горъ

— А теперь еще раз и без купюр!

— Князь и двое Богатырей, которых вы вырубили в Пятне, планировали изобразить тяжелые ранения и дичайший упадок сил, подняться на борт, перебить всех, кроме рулевого, отогнать захваченный экипаж к заимке пока не установленного частного охранного предприятия и «правильно подготовить» к широкомасштабной кампании по моей дискредитации с условным названием «спецслужбы детям не игрушки». Но самое неприятное не это: заказчиком этой самой кампании является один из моих родственничков — троюродный дядька, почему-то решивший, что кресло директора ИВП создано персонально для него. Скажи, когда эти твари, живущие на всем готовом, наконец, нажрутся?!!!

— Если верить поговорке «Горбатого могила исправит», то только после смерти… — буркнул я и добавил: — Вить, если хочешь отвлечься — прилетай.

— Спасибо за предложение, но я планирую заняться исправлением одного конкретного горбатого! — сообщил он, еще раз поблагодарил за предложение, признался, что хотел поговорить с нормальным человеком, чтобы не сорваться слишком рано, пообещал набрать с утра и отключился.

Слово «утро» через цепочку ассоциаций натолкнуло на нужную мысль, поэтому я открыл адресную книгу, нашел личный номер бывшего начальника юридического департамента филиала Императорского банка в Стрежевом и ткнул в пиктограмму вызова.

Шепелев ответил после четвертого гудка, и я, поздоровавшись, задал «вопрос на засыпку»:

— Это Игнат Данилович Беркутов-Туманный. Помните такого?

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство! — радостно затараторил он. — Конечно, помню! Чем могу быть полезен?

— Завтра утром в Дом Гимназисток привезут трех новых учениц. Так вот, мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь из облеченных доверием лиц прибыл в это учебное заведение на служебном автомобиле с необходимым оборудованием, открыл им банковские счета в удаленном и, что важно, конфиденциальном режиме, оформил чековые книжки по красному тарифу и вручил телефоны высшей ценовой категории с уже установленными программами банк-клиент, которые, само собой, оплачу я. И еще: лицо, облеченное доверием, обязано уметь держать язык за зубами, а счета будущих фрейлин супруги Великого Князя Виктора Михайловича должны завтра же оказаться в списке счетов особо важных клиентов вашего банка. Все вышеперечисленное возможно?

— Да, Ваше Сиятельство! — не задумавшись ни на мгновение, воскликнул он и заявил, что готов записать фамилии, имена и отчества этих особ.

Я продиктовал. И добавил еще одно требование:

— Кстати, чуть не забыл: как только эти просьбы будут выполнены, пришлите мне, пожалуйста, все реквизиты сами. А то звонки и письма от лиц, отсутствующих в моей адресной книге, автоматически блокируются…

…В Белозерск перешли через прокол в постаменте памятника Юрию Гагарину и оказались в раннем зимнем вечере. Время суток, естественно, не расстроило. А вот погода… погода могла быть и получше: крайне редкий юго-западный ветер, как обычно, приволок в город низкую облачность, и низина, в которой располагался Технопарк, конечно же, скрылась в густом молочно-белом «тумане». В общем, осмотр одного из самых красивых парков Китежа пришлось переносить на потом. Зато я поднял девчонок метров на семьсот, то есть, чуть выше самого нижнего слоя облачности, и показал верхние этажи Академии Управления. Благо, в этой части столицы полеты флаеров были запрещены, и мы ничем не рисковали.

К земле спикировали там же, «впритирку» к ней перелетели в район с говорящим названием Небеса и полюбовались одним из самых старых зданий этой части Белозерска — гостиничным комплексом «Китеж».

А потом меня вдруг накрыло воспоминаниями о счастливом детстве, и я вывел Стаю к ЖК «Орион». Тому самому, в котором я жил до гибели родителей.

Пока девчата залипали на громадину, подсвеченную предновогодней иллюминацией, во все глаза смотрел на окна некогда своей квартиры. И допрыгался — догадавшись, что меня плющит, Дайна настропалила Ольгу, и супруга, подлетев вплотную, еле слышно выдохнула монолог, заставивший задвинуть все рефлексии куда подальше:

— Я где-то читала, что жизнь — это путь потерь. Когда не стало Инны, мысленно повторяла это утверждение по паре сотен раз в день. А после того, как она подарила мне тебя, поняла, что в изначальной фразе не хватает слов «и приобретений». А теперь, когда у меня есть ты, Света и Поля, понимаю, что вторая составляющая в разы важнее первой. Ибо возвращает желание жить. В общем, мы — рядом, Игнат. И будем рядом всегда…

Кстати, одним абстрагированием от рефлексий не обошелся — притянул эту умницу к себе, поцеловал в район левой щечки и шепотом поблагодарил. А затем увел Стаю к Влтаве, за Ижевским мостом приземлился на практически пустую набережную и принялся валять дурака — нащупал тушку сестренки, посадил себе на плечи, подхватил супруг под локотки и устроил семейную прогулку, во время которой рассказывал обо всем, на что падал взгляд. Само собой, проходя мимо ночного клуба «Адмирал», описал самые запомнившиеся уголки и честно сказал, что любил в нем позажигать. После чего сокрушенно вздохнул:

— К сожалению, тут, в Белозерске, просматривается каждый сантиметр объема, а полицейская система распознавания лиц управляется мощнейшим искином. Поэтому нам очень не рекомендуется снимать невидимость даже тут, на улице. Не говоря уже о визитах в ночные клубы, рестораны, торгово-развлекательные центры, музеи и тэдэ.

— В ночные клубы, рестораны, торгово-развлекательные центры, музеи и тэдэ мы не ходим даже в Новомосковске… — фыркнула Птичка. — Поэтому невелика потеря. А сам факт того, что ты вытащил нас на экскурсию в другой рукав галактики, сводит с ума! В общем, мы счастливы. А я, как ни странно это прозвучит, готова вернуться домой и отдохнуть в нашем привычном стиле. То есть, завалиться в джакузи на вершине Зуба, перейди в Бухту и донырнуть до любимой ракушки Светы, порубиться в спортзале или рвануть охотиться на Кошмаров!

— Птичка права! — поддержала ее Оля. — Нас порадовало внимание. А этот город… мы увидим еще не раз и в хорошую погоду. Поэтому айда домой: за время пребывания на Ферме мы до ужаса соскучились по общению в узком семейном кругу.

Я пошел им навстречу и дал команду перемещаться к «живому якорю» мастерской Дайны. Телепортации сестренки ждал с небольшим внутренним напряжением, но после того, как она исчезла тут, но стала ощущаться «очень далеко», окончательно успокоился, «проводил» супруг и на пятой секунде пребывания в полном одиночестве прыгнул следом. Потом перевел своих дам в столичный особняк, поинтересовался у них, где бы они хотели «пообщаться в узком семейном кругу», после недолгих обсуждений выяснил, что фраза про заныр в джакузи на вершине Зуба заинтересовала обеих супруг, спросил, что