Объятая тьмой - Тилли Коул

Я стоял, черт возьми, гордо. Я не позволю этим придуркам увидеть меня слабым. Они провели меня по коридору. Кенни колотил в дверь. Я не знал, кто, черт возьми, за ней. Меня встретили на границе эти два придурка и отвезли в какой-то лагерь в глуши. Вчера вечером меня посадили в грузовик и привезли сюда — где бы это ни было. Я ни разу не видел своего отца или дядю. Я не видел Уэйда... и я не видел Бо.

«Войдите», — позвал кто-то, и я сразу узнал голос отца.

Вот и всё.

Это было чертовски круто.

Мой отец не собирался меня отпускать. Я ожидал, что почувствую больше. Я ожидал, что захочу бороться. Чтобы выжить, черт возьми. Но Аделиты больше нет... Мне было плевать, что эти придурки сделали со мной сейчас.

Они не могли убить уже мертвого человека.

Кенни открыл дверь, и меня швырнуло внутрь. Я быстро выпрямился, отказываясь падать к их ногам. Мои руки были связаны за спиной. Дверь закрылась, и я поднял голову. На другом конце комнаты я увидел их. Мой отец, в своем обычном костюме — весь деловой и политический. Ландри, рычащий в мою сторону... и Бо. Бо пялился на меня без всякого выражения на лице.

Уэйд тоже присутствовал. Уэйд, который был моим контактом все это время, сидел в углу. Он сверлил меня взглядом. Разыгрывая идеального маленького нациста перед моим отцом, дядей и Бо.

«Таннер», — сказал мой отец и поднялся на ноги. Он подошел ко мне. В ту секунду, как он встал передо мной, он ударил меня прямо в лицо. Моя голова откинулась назад. Но я, черт возьми, постарался, чтобы мои ноги не двигались. Я не дам этому придурку удовольствия превзойти меня.

«Отец», — ответил я, чувствуя вкус крови из разбитой губы. Мы уже были здесь много раз.

«Ну и что. Все это?» — издевался он, указывая на мой порез. «Все это ради гребаного латиноса?» Мои зубы стиснулись, когда это слово слетело с его губ.

Я подошла к нему поближе. Настолько близко, что мои ботинки коснулись носков его дорогих туфель. «Еще раз заговоришь об Аделите так, и я тебя убью».

Рот моего отца дернулся. Ландри встал и обошел стол, за которым они сидели. Этот придурок просто врезал мне кулаком в живот, а затем в лицо.

Он продолжал идти, пока мой отец не потянул его обратно. «Терпение», — сказал ему мой отец.

Я посмотрел через стол на Бо. «Ты следующий?»

Бо, как всегда молчаливый, на самом деле поднялся на ноги. Одетый в черное, с каштановыми волосами, падающими на лицо, он подошел к нам. Он остановился передо мной, скрестив руки на груди. Мой чертов младший брат, тот, кто никогда не отходил от меня, должен был быть здесь, когда я умру. Когда наш дядя и отец убьют меня.

Уэйд тоже поднялся. «Уэйд», — холодно сказал я, словно парень был не на моей стороне. Мне пришлось его защитить.

«Закрой свой гребаный рот, предатель», — рявкнул он. Его лицо было красным, когда он плюнул в меня, а руки были сжаты в кулаки по бокам. Он чертовски хорошо притворялся, что зол.

«Развяжите его», — приказал отец моему брату. Бо подошел ко мне сзади и перерезал кабельную стяжку, которая держала мои руки вместе. Я сжал кулаки, готовый. Мой дядя и отец отступили. Когда Уэйд присоединился к ним, в его глазах не было ни единого чертового намека на преданность, я подождал. Бо подошел к ним. Все четверо пристально смотрели в мою сторону. Я в последний раз взглянул на своего младшего брата. Как, черт возьми, до этого дошло?

«Встаньте к стене», — приказал отец.

Я сделал, как он сказал, и отступил на четыре шага, пока не уперся спиной в стену. Бо, Ландри, Уэйд и мой отец подняли оружие.

Гребаная расстрельная стена. Казнь. Я бы не сомкнул глаз. Я бы смотрел на них, пока меня не затащили бы в гребаный ад.

«Ты всегда был гребаным слабаком», — сказал мой отец. «Ты никогда не был тем солдатом, который был нужен твоему народу. С самого детства, когда ты постоянно задавал вопросы и был хлюпающим разочарованием».

Мой старик снял предохранитель с ружья. Когда он уже собирался стрелять, Бо выскочил из строя и сделал два идеально прицельных выстрела... прямо сквозь головы Уэйда и Лэндри. За считанные секунды он выбил ружье из рук отца. Оно покатилось по полу, далеко за пределами досягаемости.

Мое сердце забилось быстрее. «Какого хрена?» — рявкнул отец на Бо.

Я опустил глаза на Ландри и Уэйда, мертвых на полу, с широко открытыми глазами. Кенни и Ларс ворвались в дверь. Бо повернулся и послал их к лодочнику.

Бо подошел и встал рядом со мной. Я уставился на своего младшего брата, когда он повернулся к нашему старику. «Если мне придется слушать еще одну гребаную скандировку «белой силы», видеть еще одно нацистское приветствие или присутствовать на еще одном гребаном митинге, я перебью вас всех».

Лицо нашего отца отлило от крови. Затем оно быстро покраснело. «Ты...» Он потянулся, чтобы ударить Бо, но я схватил его за руку и отбросил ублюдка назад. Его глаза сверлили нас обоих кинжалами. « Ты это спланировал», — прошипел он Бо.

Бо ухмыльнулся. «Все это». Я в шоке посмотрел на своего младшего брата. Он перевел взгляд с меня на нашего старика, наконец, задержавшись на мне. «Я притворился Уэйдом. Мне нужно было, чтобы ты думал, что я полностью замешан в этом нацистском дерьме».

«Ты не был?» — спросил я, и мое горло с каждой секундой становилось все говно. Я думал, он был полностью за… Я думал, он ненавидел меня… Я думал, он был Ку-клукс-кланом до мозга костей…

«Никогда не было. Ты это знал».

«Я так и сделал... но потом я решил, что ошибся, когда ушел, а ты взял на себя руководство. Ты молчал, когда мы были детьми. Думал, что я ошибался все эти годы. Что ты все-таки поверил в это».

Бо покачал головой. «Я никогда не хотел такой жизни. Ненавидел ее всю, блядь. Каждый день по правилам этой пизды». Он мотнул головой в сторону нашего старика.

"Почему ты остался? Какого хрена ты тоже не ушел?"

Бо помолчал, а затем