Большой торпедный скандал - Николай Николаевич Колядко

скоростях встречи с целью в 30–35 узлов [55–65 км/ч], переставало работать на 46 узлах [85 км/ч]. Проблема состояла в том, что канал, по которому ударник двигался к капсюлю, располагался перпендикулярно ходу торпеды. Поэтому при столкновении с бортом цели инерция прижимала ударник к «передней» стенке канала в момент движения к капсюлю. Увеличение скорости столкновения более чем на треть усиливало этот прижим, а значит и силу трения, тормозившую ударник, более чем в 1,7 раза. При столкновении под острым углом («скользящий удар») время торможения со скорости в 46 узлов до нуля было больше, что уменьшало перегрузку, так что импульса боевой пружины всё ещё хватало для того, чтобы боёк наколол капсюль. Но при столкновении под углом, близким к 90°, то есть при минимальном времени торможения и максимальной перегрузке, чаще побеждала уже сила трения.

В некоторых статьях на тему «Большого торпедного скандала» можно встретить версию, что осечки были вызваны тем, что в результате перегрузки ударник отклонялся в сторону, из-за чего бойки просто не попадали по капсюлям. Но, как нетрудно убедиться из представленной выше схемы, подобный вариант был невозможен просто конструктивно.

Безотказно работавший при малых скоростях контактный взрыватель Mark 4 (находится в состоянии срабатывания). Его конструкция была без изменений использована при создании магнитно-контактного взрывателя Mark 6 Mod 1.

Строго говоря, ветераны-конструкторы, разрабатывавшие взрыватели предыдущего поколения ещё в 1910-х годах, postfactum вспомнили, что подобная проблема возникала уже у них – даже на меньших скоростях. Однако тогда она была быстро выявлена в ходе натурных испытаний и «побеждена» банальным усилением боевой пружины. А в случае комбинированного магнитно-контактного взрывателя Mark 6, как мы помним, сдаточные испытания ограничились одним-единственным успешным срабатыванием магнитного детектора нового взрывателя в ходе одной-единственной серии испытаний в 1926 году. Его контактная («инерционная») составляющая вообще никогда специально не испытывалась.

Результаты стрельбы по прибрежным скалам Кахоолаве и упражнений в сухом доке Пёрл-Харбора были сообщены специалистам Торпедной станции в Ньюпорте. Прижатые в очередной раз к стенке, те вынуждены были произвести подобные испытания и у себя. Результатом стало очередное признание наличия проблемы и уверения в том, что главные и единственные американские специалисты по торпедам работают над её решением. Текущие рекомендации, содержавшиеся в ответе от 16 сентября, свелись к предложению переключить пока все торпеды на «дальнобойный режим», то есть на пониженную скорость в 30,5 узлов, при которой контактный взрыватель должен работать без сбоев.

Как нетрудно догадаться, приступа энтузиазма данная рекомендация у подводников не вызвала. В штабе подводных сил Тихоокеанского флота США мрачно шутили, что в следующем своём послании Управление вооружений скорей всего предложит вернуться если не к тарану а-ля «Наутилус» Жюля Верна (или предложенному в полемическом запале контр-адмиралом Локвудом «крюку для срывания листов обшивки»), то, как минимум, к старым, добрым и предельно надёжным шестовым минам образца XIX века.

Было предложено несколько вариантов решения проблемы, но самыми простыми и очевидными стали два из них. Сила, прижимавшая ударник к стенке канала, была пропорциональна массе ударника и квадрату скорости, но если со скоростью ничего поделать нельзя, то массу вполне можно было уменьшить. Поэтому в первом варианте предлагалось облегчить уже имевшийся ударник высверливанием его изнутри и фрезерованием канавок-«долов» снаружи. Во втором варианте предлагалось просто сделать новый ударник, но уже не из бронзы, а из лёгкого алюминиевого сплава. В конце концов, решили, что кашу маслом не испортишь, и объединили оба эти варианта. Цена новой детали составила менее одного доллара. Как гласит красивая легенда, материалом для новых ударников послужили лопасти винтов японских самолётов, сбитых во время рейда на Пёрл-Харбор, хотя по многим причинам это представляется маловероятным.

Переделка ударника взрывателя Mark 6 Mod. 1 с целью его облегчения

21 сентября 1943 года подводная лодка SS-232 «Хэлибат» под командованием капитана 3-го ранга Игнатиуса Гэлэнтина прибыла всё к тому же островку Кахоолаве, неся на борту первые торпеды, снабжённые взрывателями с облегчёнными ударниками. Из семи торпед, выпущенных по многострадальному подводному обрыву сознательно под прямым углом, не взорвалась лишь одна. Результаты испытаний были признаны удовлетворительными и были немедленно доложены Главкому Тихоокеанского флота адмиралу Честеру Нимицу. Получив его благословение, контр-адмирал Локвуд отдал приказ начать переделку всех имевшихся взрывателей.

30 сентября 1943 года из Пёрл-Харбора вышла в боевой поход подводная лодка SS-220 «Барб» под командованием капитана 3-го ранга Джона Уотермана. Все 20 торпед у неё на борту были снабжены усовершенствованными взрывателями. К концу октября 1943 года модернизированными взрывателями были оснащены уже все подлодочные торпеды, имевшиеся на Тихоокеанском флоте.

Крейсерская подводная лодка SS-220 «Барб», первой получившая торпеды с доработанными взрывателями

Однако данная импровизация, несмотря на её простоту и эффективность, была не более чем временным решением. Было очевидно, что конструкция требует полной переработки, и сделать это могли лишь специалисты из Торпедной станции в Ньюпорте. К тому времени начальник Управления вооружений ВМС США контр-адмирал Блэнди уже полностью «перешёл на сторону» Локвуда, тем более что суть проблемы ему продемонстрировали с помощью лишённого детонатора взрывателя Mark 6 прямо на его рабочем столе.

Подгоняемые со всех сторон конструкторы уже к концу 1943 года разработали принципиально новую схему контактного взрывателя. Точная механика была заменена предельно простым и надёжным стальным шариком, замыкавшим контакты электрического детонатора. Новая модель взрывателя была многократно испытана на разных скоростях и под разными углами, показала надёжность, близкую к 100%, и в январе 1944 года была принята на вооружение под индексом Mark 6 Mod. 5. Хотя данный взрыватель считался исключительно контактным, на нём была оптимистично предусмотрена конструктивная возможность «доустановки» и магнитного детектора — после того, как тот будет, наконец, доведён до ума.

Общий вид и электрический замыкатель взрывателя Mark 6 Mod. 5

Таким образом, спустя каких-то два года после начала войны врождённые болезни торпед Mark 14 были вылечены. Сбылась, наконец, мечта уже упоминавшегося командира подлодки SS-184 «Скипджек» Джеймса Коу (к тому времени уже погибшего), изложенная им в также упоминавшемся уже рапорте от 3 июня 1942 года:

Что нам действительно нужно здесь, на дистанции пуска в подлодке, так это надёжные торпеды. Или хотя бы точное знание, что эти «рыбы» будут делать, а что нет. Как только мы это получим – многие из тех джапских кораблей и судов, что сейчас уходят