Че Гевара. Революция длиною в жизнь. Часть 1 - Александр Смольников

малыша не укрепило семью, а скорей, наоборот, ещё больше отдалило супругов. В связи с тем, что разводы в Аргентине были запрещены, Селия де ла Серна и дон Эрнесто Гевара Линч сохраняли семью ради приличия и ради детей.

Семья Че Гевары. Слева направо: Че Гевара, мать, сестра Селия, брат Роберто, отец с сыном Хуаном Мартином на руках и сестра Анна-Мария, 1941Фото: Museo Che Guevara/Wikimedia Commons.

К моменту поступления в колледж Тэтэ уже свободно читал в подлинниках французских философов. Он увлекался поэзией и сам сочинял стихи. По воспоминаниям Че Гевары, в их доме была большая библиотека в несколько тысяч томов: художественная литература, в том числе книги русских классиков, труды по истории, философии, психологии.

Но Эрнесто не был бы Эрнесто, если б он стал в гимназии примерным учеником по дисциплине. На 1 июня 1945 года (шел четвертый год учебы в гимназии имени Деана Фунеса) он получил десять предупреждений (двадцать пять означали бы исключение) от учительского совета «за недисциплинированное поведение и за то, что приходил в учебное заведение и покидал его в неурочное время, не имея на то соответствующего разрешения».

Однако оценки Эрнесто в целом были хорошими. Как всегда, Гевара проявлял особую склонность к таким предметам, как математика, естествознание, география и история, при этом с каждым годом росли его успехи во французском и испанском, он хорошо писал сочинения и любил музыку.

Юноша начал интересоваться медициной, различными гуманитарными науками. Круг его чтения расширяется, прочитаны уже произведения самых известных писателей: Жюля Верна, Гюго, Дюма, Сервантеса, Джека Лондона, Пабло Неруды, Фрейда, Камю, Достоевского, Льва Толстого, Горького, из аргентинских писателей – Хосе Эрнандеса, Сармьенто. Читал и модные тогда латиноамериканские социальные романы – перуанца Сиро Алегрии, эквадорца Хорхе Икасы, колумбийца Хосе Эустасио Риверы – в них описывались тяжелая жизнь индейцев, рабский труд рабочих в поместьях и на плантациях.

Социалистические взгляды будущего революционера формируются трудами Маркса, Энгельса, Бакунина, Ленина и других левых теоретиков. В то же время Селия де ла Серна поддерживала в семье культ поэзии, музыки и высоких гуманистических идей.

Колледж, опять уроки, выполнение домашних заданий. Эрнесто уделял этому не так уж много времени, и по этому поводу у него не раз возникали споры с отцом. Но отец должен был согласиться, что, благодаря своему уму и начитанности, сын неплохо учился.

Но в чем он совершенно не разбирался, так это в музыке, даже не мог отличить танго от другого танца. Это его не сильно беспокоило, так как он понимал, что у него нет слуха. Зато в драках, спорах, спорте у него было мало соперников, и только его астма ставила препоны, чтоб добиться наивысших результатов.

Много времени Эрнесто проводил на зрительских трибунах стадиона «Rio Primero», с завистью наблюдая за игрой в регби братьев Гранадо. Он умолял Альберто взять его в команду. Миаль, зная о проблемах друга со здоровьем, предложил ему испытание – перепрыгивать через ручку метлы, лежащую на спинках двух стульев на высоте более метра, приземляясь на плечо. Десять раз Тете преодолел препятствие. Гранадо пришлось заставить его остановиться.

Эрнесто стал ходить на тренировки в клуб «Сан-Исидро» по регби, присмотревшись, его поставили крайним нападающим и признали бесстрашным игроком. Его глаза светились бешеным азартом, когда он несся по полю, сбивая с ног игроков, и кричал: «С дороги! Идет Эль Фурибундо де ла Серна!» или Фусер, сокращенное от El Furibundo de la Serna, так его и прозвали товарищи-регбисты. Родителей Тэтэ шокировала новость о том, что их чадо занялось самым жестоким видом спорта. Теперь на всех матчах дон Эрнесто, донья Селия или друзья Фусера «дежурили» у боковой линии, сжимая в руках жизненно необходимый ему ингалятор.

Эрнесто ликовал – его также называли Локо (безумный) и, благодаря его плоскому носу, Чанчо (свин). Кличка Чанчо раздражала отца, он говорил сыну, что это обращение позорит его как представителя знатного рода. Более того, когда он узнал, что это придумал Карло Фигера, то накинулся на него. И, хотя отец был против этого прозвища, Эрнесто быстро привык к нему и даже использовал публично, подписываясь под статьями в журнале «Тэкл». Сам же себя он называл в колледже на американский манер «фьюзером», то есть яростным.

Он выступал и за местный спортивный футбольный клуб «Аталайя». Из-за приступов он иногда покидал поле, чтобы воспользоваться ингалятором. Поэтому играл в запасном составе. Занимался он и конным спортом, увлекался гольфом и даже планеризмом, но главной его страстью детских и юношеских лет был, несомненно, велосипед.

Отец был категорически против спортивных занятий Тэтэ. Но мадре Селия интуитивно чувствовала, что лучше для её сына, и всячески поддерживала его увлечение спортом.

Мальчишки, мальчишки… Наступала пора зрелости, и гормоны играли, заставляя заглядываться на девчонок, женщин, оценивая их фигурки, личики, да и всё остальное. Женщины – это такие леди, что у них все места для мужчин вызывают неподдельный интерес, заставляя останавливать взор на всех прелестях, а прелестей у них, как мы все знаем, достаточно много.

Как-то Тэтэ шёл со своим другом по улице. Девчонки для него в ту пору представляли интерес только в плане подёргать их за косы. Тут впереди показалась молоденькая девушка. Друг вперился в её ножки:

– Смотри, боров, какие красивые ножки? Правда?

Эрнесто об этом и не думал, ему весело было шагать со старшим товарищем, но он вынужден был согласиться, боясь, что его назовут малышом непонимающим.

– Давай обгоним и посмотрим личико! – товарищ прибавил шаг, а когда обогнал и увидел лицо молодой аргентинки, еле себя сдержал, пока она отошла в сторону:

– Ну, боров, ну и личико у неё, у нашего Даниеля (собаки) во дворе морда красивей!

Тэтэ начал присматриваться к девушкам своего окружения.

В молодые годы в Кордове Эрнесто получил и свой первый сексуальный опыт. Как-то в его руки попало несокращенное издание «Тысячи и одной ночи», полное эротических сцен, которое его буквально ошарашило от увиденного. Ложась спать ему всё время мерещилось, как он занимается любовью с женщинами.

В целом в Аргентине, как мы уже поняли ранее, были очень большие строгости и препоны в этом плане. «Мы были просто ангелами, – вспоминает Татьяна Кирога, которая не раз ходила на "двойные свидания" с Эрнесто и другими ребятами. – Мы ходили на танцы, разговаривали, пили кофе, а к половине первого ночи должны были возвращаться домой, иначе нас убили бы родители; это было время, когда встречаться