Под звездами - Лора Павлов

Спасибо за кофе и банан, Динь-Динь.

Динь-Динь

Кто это?

Я усмехнулся, потому что она была чертовски забавной, хоть я и не собирался ей в этом признаваться.

Ты ещё кому-то принесла кофе и банан?

Динь-Динь

Босс?

Очевидно.

Динь-Динь

Это твой способ извиниться?

Нет. Это мой способ поблагодарить тебя за кофе и банан.

Динь-Динь

Пожалуйста. А теперь, если мы ещё научим тебя говорить «спасибо», сменим твой музыкальный вкус, сделаем так, чтобы ты помягче отдавал распоряжения и хоть иногда улыбался… это будет победа.

Не задерживай дыхание, не надейся.

Динь-Динь

Ах… А ты знал, что я какое-то время занималась синхронным плаванием? Задерживать дыхание — ещё один мой секретный талант.

Ты полна сюрпризов. А теперь — за работу.

Динь-Динь

Я отложил телефон как раз в тот момент, когда офис начал заполняться голосами. Джорджия переключила на меня звонок от деда и, подняв руку, закрыла дверь моего кабинета, чтобы я мог поговорить наедине.

— Мэддокс, как там у вас дела? — спросил он своим хрипловатым голосом, который с годами приобрёл такой оттенок из-за курения.

— Всё хорошо. У нас скопилась куча новых рукописей, плюс сегодня днём у нас виртуальная встреча с Артуром Хоббсом.

— Отлично. У него есть новые страницы для тебя? — спросил он.

Артур был автором, занимавшим первую строчку в списке бестселлеров The New York Times, и за последние десять лет мы опубликовали с ним больше двух десятков книг. Сейчас мы вели переговоры с Paramount о заключении контракта на экранизацию, и он был одним из наших самых важных клиентов.

— Он работает над этим. Немного забуксовал, но мы всё обсудим. Хелена не переживает. — Я откинулся в кресле.

Хелена Роузвуд была нашим главным редактором и невероятно талантливой женщиной. Она работала в Lancaster Press с тех пор, как я был ребёнком, и обладала безошибочным чутьём на перспективных авторов.

— Ну, если она не переживает, то и нам не стоит. — Он замолчал, и в трубке раздался его глубокий кашель. Я ждал. Если спросить, в порядке ли он, он только разозлится. Дед был жёстким стариком — его слова, не мои. Магнат в сфере недвижимости, гениальный бизнесмен, но самым ценным его активом была Lancaster Press. Он прочистил горло. — Как там дом? Ты уже обжился?

— Дом хороший. Городок маленький. Всё здесь слишком медленное.

Я откинулся в кожаном кресле и скрестил руки на груди. Я сопротивлялся этому переезду, но только потому, что не хотел уезжать из города. Это было разумное решение для компании. Нам больше не нужно было занимать офис на оживлённой улице Сан-Франциско. В этом не было смысла, а здесь мы могли позволить себе куда больше пространства. Теперь, когда большая часть работы перешла в онлайн, причин оставаться в городе просто не осталось. Дед убрал отца с поста президента Lancaster Press, передав титул мне, и это было идеальное время для того, чтобы сменить обстановку. Начать с чистого листа.

— Медленное — не всегда плохое, парень. И ты — единственный, кому я доверяю вернуть эту компанию на прежний уровень. Твой отец всё ещё зол на меня.

— Переживёт, — сказал я резче, чем намеревался.

Мой отец был дьяволом. Просто он умел это скрывать — за фальшивыми улыбками и дорогими костюмами перед прессой. Единственным плюсом переезда было то, что мне теперь не приходилось видеть его лицо слишком часто. Хотя от семейных обязательств я всё равно никуда не денусь — меня всегда могли отправить в город на вертолёте в любую минуту.

— Помни, что я тебе говорил про злость, — сказал дед, и после паузы стало ясно, что он закурил свою сигару и теперь затягивается.

У него была ХОБЛ (Хроническая обструктивная болезнь лёгких) и хронический курильщикский кашель, но он никогда не мог обойтись без сигары.

— Да-да. Злость вредит только тому, кто её носит. Я понял. — Я потянулся за чашкой кофе и сделал глоток. — Как поживает твоя полуретирская жизнь?

— Вполне неплохо. Я отправил тебе кое-что, что меня заинтересовало. Мара Скай — самиздатовская писательница, которая успела сделать себе имя. Говорят, она ищет издательство для своей следующей книги и заинтересована в традиционном контракте. Я, возможно, а возможно, и нет, раздобыл первые главы, так что у нас есть шанс перехватить её раньше, чем её начнут предлагать другим. Но времени у нас в обрез, надо действовать быстро. Сегодня.

Дед знал абсолютно всех литературных агентов на планете, так что «говорят» обычно означало, что дело действительно движется.

— Думаю, кто-нибудь у нас сможет взглянуть на неё. Она пишет исторические романы, не совсем моё, но я прочитал первые несколько страниц — у неё хороший стиль. Может, Надя глянет? Если нам это интересно, лучше действовать до того, как начнутся официальные переговоры.

— Хорошо. Поручу ей этим заняться с утра. Дам тебе знать, а потом, может быть, ты перестанешь ходить вокруг да около и просто дашь мне контакты её агента, чтобы я связался напрямую, — сказал я, покачав головой. Дед по-прежнему находил способы совать нос в дела компании.

— Сначала скажи, что думаешь, а потом я организую тебе встречу с Тедом Хаггером в городе. Может, загляну на бокал скотча. — Он рассмеялся.

— Ага, конечно, Мара Скай у Теда Хаггера. — Этот ублюдок был полным засранцем, но умудрялся подписывать всех авторов, которые нам были нужны. Терпеть его не мог. — Я думал, бабушка следит за тем, чтобы ты придерживался плана выхода на пенсию.

— Она старается. Но тебе стоит вести себя с Тедом помягче. Ты ещё учишься контролировать свой характер. А помни, агент нам не важен. Нам важен автор. Так что если ради сделки придётся вытерпеть Теда Хаггера, так тому и быть.

— Я умею играть в приличного, дед.

— Конечно, можешь, — сказал он, всё ещё смеясь, но смех тут же перешёл в хриплый кашель. — Ты забываешь, что ты — это я пятьдесят лет назад. Со временем поостынешь. Тебе просто нужна хорошая женщина, которая будет держать тебя в узде. А это всё плейбойство — детские игры.

Я закатил глаза. Он был одним из моих самых любимых людей на планете, а это уже о многом говорило, учитывая, что большинство меня дико раздражало. Но дед был человеком старой закалки. По его мнению, его способ был единственно верным, независимо от того, согласен ты с ним или нет.

— У меня всё под контролем. Я займусь рукописью прямо