Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова

– Догадываюсь, о чем, – усмехнулась Ольга. – Но ты забываешь, я свободный человек. Я не буду больше тебе ни в чем помогать. Не хочу и не буду! Всё. Забудь!

– Опять ошибаешься, сестренка. Будешь. Знаешь, как тебя тетя Оля называет?

– Как?

– «Неисправимая авантюристка». Так вот, мы с тобой похожи. Тебе выброс адреналина так же необходим, как и мне. До завтра, дорогая.

Как только Лёвушка вышел, тихо прикрыв за собой дверь, Ольга скинула с себя платье и отправилась в душ. В общем-то брат был прав. Авантюризм сидел в ней крепко с самого детства. Ведь даже то, каким образом она оказалась в Германии и добилась здесь известности, было тоже авантюрой. Интересно, что Лёвушка потребует от нее теперь? В том, что он не будет подвергать ее жизнь большой опасности, она была уверена, а нетерпимость пришедших к власти национал-социалистов к евреям ее и саму раздражала. Директорам театров запрещали держать в штате актеров-евреев, на студиях увольняли евреев-режиссеров и сценаристов… Многие из них срочно покидали страну, боясь попасть в еврейские лагеря. Уехали в Америку даже такие знаменитости, как Марлен Дитрих, режиссер Рейнгардт, продюсер Эрих Поммер… Уехал писатель Томас Манн и всемирно известный ученый Альберт Эйнштейн… Даже подруга Лора вместе со своим графом Соколовским, и те уехали во Францию, хотя к евреям не имели никакого отношения.

– У нас было много друзей-евреев, но теперь не осталось никого, – сказала Лора. – Я еще тогда, когда произошел этот страшный погром на Курфюрстендамм, в котором погиб Отто, подумала, что надо отсюда уезжать, а уж теперь, когда так загадочно погиб еще и твой друг Карл… Нет! В этой стране я не хочу больше жить!

Карл Хайнц Вольф появился в жизни Ольги год назад. Молодой красавец, которому впору было и самому сниматься в кино, был кинорежиссером. Две первые картины уже прошли на экранах Германии с успехом, и студия предоставила ему для съемок сценарий нового фильма «Наставник полевой школы Уве Карстен». Ольге предложили роль возлюбленной главного героя, но очень скоро она стала возлюбленной и самого режиссера. Карлу еще не было и тридцати, в то время как Ольге уже было под сорок, но тем не менее юноша увлекся настолько, что по окончании работы над фильмом сделал ей предложение и даже преподнес кольцо с рубином. Актриса только рассмеялась.

– Милый, я тебя люблю, но подумай, какая у нас с тобой разница в возрасте! Общество никогда нас не поймет!

– Но я не мыслю без тебя своей жизни!

– А разве я тебя гоню? Разве обязательно надо идти к алтарю?

Карл и вправду, казалось, не мог прожить без нее и часу. Переживал, если она по каким-либо причинам не могла ночевать у него, а когда она играла спектакль, старался как можно скорее закончить все свои вечерние дела на студии и каждый раз несся с букетом цветов встречать ее после представления.

– Оля, – как-то спросила ее приятельница Магда Геббельс. – Это правда, что ты завела себе молодого любовника?

– А что?

– Это нехорошо. Неприлично. Ведь ты годишься ему в матери!

– Не до такой степени, – рассмеялась Ольга. – Я старше его только на десять лет.

– И этого достаточно. Просто хочу тебя предупредить. Это твое увлечение не одобряется руководством. Муж просил меня поговорить с тобой…

– Понятно, – ответила Ольга. – Передай господину Геббельсу, что я люблю режиссера Карла Вольфа. Разве я нарушаю этим какие-то законы?

Ольге даже в голову не могло прийти, что муж Магды будет ей за этот ответ мстить. Геббельс, большой любитель хорошеньких актрис, набивался к ней в любовники не один раз, но она умело держала его на расстоянии, а уж когда еще и подружилась с его женой Магдой, всесильному министру пропаганды и культуры ничего не оставалось, как только отступиться. А теперь, видите ли, она влюблена! Геббельс не мог ей простить этого. Он вообще никогда никому и ничего не прощал. Он решил уничтожить этого молокососа.

– Поднимите все документы на кинорежиссера Карла Хайнца Вольфа, – приказал он своему помощнику после того, как жена передала ему слова Ольги. – Найдите мне хоть что-нибудь на него.

Затем он позвонил директору киностудии Альфреду Гугенбергу.

– Что у вас сейчас делает режиссер Карл Вольф?

– Приступил к съемкам фильма «Меж двух сердец» с Ольгой Чеховой в главной роли, – угодливо ответил директор. – Фильм о любви. Будет много хорошей музыки…

– Это хорошо, что будет много хорошей музыки, – прервал его Геббельс. – Так вот, передайте этот фильм другому режиссеру. Под любым предлогом, какой сочтете приемлемым. Не давайте Карлу Вольфу сейчас ничего, а лучше всего подведите его вообще под увольнение.

– Но у меня нет никаких оснований, – растерялся директор. – Он талантливый человек, не еврей…

– Сейчас как раз идет проверка его родословной, но если даже он чист, то придумайте что-нибудь. Ведь вы не хотите никаких неприятностей? Так?

– Так.

Вольфа без всяких объяснений сняли с картины. Все были в недоумении, но особенно ничего не мог понять сам режиссер.

– Не волнуйся! Я обращусь за помощью в министерство. Я дойду до самого Геббельса! – заверила его Ольга. – Это самодурство дирекции не пройдет даром!

Ей и в голову не могло прийти, что именно Геббельс и перекрыл кислород ее возлюбленному. Геббельс принял ее сразу. Это ее не удивило. Ведь он так хорошо к ней относился, а кроме того, она была подругой его жены…

– Красавица! – поднялся навстречу министр, как только Ольга вошла к нему в кабинет. – Очень рад вас видеть! Мой помощник предупредил меня о цели вашего визита. Вы волнуетесь за судьбу молодого режиссера Карла Вольфа? Я правильно понимаю?

– Да, господин министр. Совершенно правильно. Дело в том, что без каких-либо объяснений дирекция студии отстранила этого очень талантливого режиссера от работы над тем фильмом, в котором я уже начала сниматься, и назначила на его место Герберта Зельпина. Я пришла к вам за справедливостью. Ведь вы не откажете мне в защите начинающего таланта?

– К сожалению, откажу, – развел руками Геббельс.

Он подошел к столу, взял в руки папку, открыл ее и протянул Ольге:

– Имеем строгое указание фюрера отстранять от работы любого человека еврейской национальности, будь он хоть гением.

– Но разве Карл еврей? – изумленно воскликнула Ольга.

– А вы посмотрите! Посмотрите его бумаги, – ткнул он пальцем в открытый перед Ольгой лист. – Видите? Его бабушка по отцу была еврейкой.

Ольга побледнела и в ужасе посмотрела на Геббельса своими большими голубыми глазами.

– Бабушка по отцу? – тихо