Воины СВО. Воронежцы. Книга славы и памяти - Михаил Иванович Федоров

С интересом слушал особенности поведения десантника с парашютом, которые были мне в новинку.

– Отсев в училище был? – спросил.

– Отсев происходит по разным причинам. У одних по неуспеваемости, причем на первых курсах из-за математики. Хотя как она в дальнейшем влияет, не знаю. Тем не менее к этому относились серьезно и кто-то по неуспеваемости уходил, кто-то по здоровью. Ведь пошли нагрузки. И насколько человек к ним готов. Я сам поступал с плоскостопием. Я его скрыл. Получилось, что на местную комиссию я отправил за себя брата.

– Похож на тебя?

– Не то что похож. Но там никто особо и не всматривался. Назвал фамилию и все. Потом брат сделал снимки. Но меня не пропустили на областном призывном пункте. Хирург сразу: «Это не твои снимки. Ты обманываешь. Неси свои». Ну, а у меня как бы врожденное плоскостопие. Что делать? Пришлось к директору кадетского корпуса Голомедову идти. На тот момент у нас учились два кадета – племянники начальника призывного пункта. Голомедов позвонил ему, я приехал туда, он вызвал хирурга, и он поставил «здоров». Кстати, плоскостопие не повлияло никак, через год-два двадцать лет, как в ВДВ, и все нормально.

– Итак, в училище…

– Поступил в 2005‑м, выпустился – в 2011‑м.

– И куда по выпуску? Вот Востриков поехал в Севастополь в морскую пехоту…

– А я в 76-ю десантно-штурмовую дивизию, где проходил стажировку.

– Во Псков…

– Именно туда. У нас как, говорили: рейтинговая система, будете заходить и выбирать места. Если бы это так было, то было бы круто. Сначала заходят золотые медалисты. Вот вам места, пожалуйста, выбирайте. Лучшие выбрали себе лучшие места. А кто хуже всех, ему-то и выбирать нечего. У нас такого не было. Нам дали листочек, сказали: напишите основное место службы и запасное. Я написал основное – Севастополь.

– С Востриковым.

– А запасное – Псков. И попал во Псков. А Востриков. Он был спортсменом, ему многие оценки ставили так, и у спортсменов была прерогатива. Он ведь выступал за училище, много раз, это был плюс. Конечно, он училищу приносил призовые места и это учитывалось…

Михайловский кадетский корпус

– Теперь давайте вернемся чуть-чуть назад. Вы родом откуда?

Алексей отвечал:

– Из поселка Отрадное под Воронежем…

– Блатное место… Там дачи воронежских начальников…

– Это сейчас оно называется «Воронежская Рублевка». Но на тот момент это был обычный поселок.

– А родители военные?

– Нет, мама медсестра, батя на стройке…

– Обычные трудяги… А как же в кадетский корпус?

Алексей В. рассказал:

– Я 5-й класс окончил в школе в Отрадном. А учителем истории был ветеран Великой Отечественной войны Владимир Игнатьевич Иванов. Он очень интересно вел. Он был у нас кавалером медали «За боевые заслуги», «За отвагу». Он ушел добровольцем на фронт в 1944 году. Приписал себе год, потому что не брали. Ему было семнадцать лет. А тогда что за документы, можно исправить. Он приписал себе год, и в апреле 44-го он ушел на фронт. Он был артиллеристом и в мае 45-го войну закончил там, где курляндский выступ. Курляндская группировка противника, которая не сдавалась. Она сдалась только 12 или 13 мая. И то, как он говорит, ее блокировали, а группировка на полуострове. Только когда выпустили все снаряды по нашим, много, кстати, наших погибло, весь боезапас свой выпустили, немцы начали сдаваться. Он очень увлекательно вел историю. Сам после войны окончил Житомирское, а потом Севастопольское, куда его перевели, зенитное училище и служил в Польше. Служа в Польше, попал под хрущевское сокращение, уволился из армии с должности командира батареи. Окончил педагогический институт, какое-то время работал учителем. Учил мою маму, был директором школы, ну, а когда я пришел учиться, он был просто учителем истории. Он уже немного пробыл в школе, музей сделал, и я стал ходить к нему домой.

Наш земляк Василий Михайлович Песков, будучи школьником, у директора школы перечитал всю библиотеку.

Майор Алексей:

– Мы с ним беседовали на разные темы, и он моей маме сказал: «Мальчишке нравится все военное, что вы его в кадеты не отдадите?» В общем, я не знаю как, но он начал звонить в военкомат. А он очень активный. У нас в лаборатории в школе какого-то оборудования не хватало. Он письма президенту, губернатору, всем напишет. И оборудование привезут… Вот он все разузнал про кадетский корпус, дал адрес моей маме, грубо говоря, ее подтолкнул. И вот летом я окончил 5-й класс и с мамой поехал на улицу Торпедо (там в бывшем детском садике находился корпус) сдавать экзамены. Сдал все экзамены, меня зачислили, и я с сентября начал там заниматься в шестом классе.

– Как вам там, ведь еще ребенок…

– У нас много воспитателей поменялось. Они приходили, уходили. Но вот у нас воспитателем пришел Игнатенко Леонид Григорьевич. Подполковник. Афганец. Он человек легендарный. Еще в Группе советских войск в Германии в Шпандау Рудольфа Гесса[59] охранял. Да, еще Гесс сидел, и он его застал. Он вообще сирота. Окончил Московское общевойсковое училище. Служил в Германии. Поехал в Афганистан. В Афгане получил тяжелое ранение: его из автомата полоснули. У него вырезали несколько метров кишки. Очень грамотный, очень авторитетный. С опытом. Педагогика у него была поставлена на высшем уровне! Поэтому нас, шалопаев, он быстро взял в кулак. Это в восьмом классе.

– А чем он брал?

– Вот Макаренко. Если брать его «Педагогическую поэму», то он же беспризорников воспитывал. Еще шла Гражданская война. Он там и увещевал их, и призывал к порядку до тех пор, пока они его не вывели из себя, и он самого авторитетного из них, грубо говоря, ударил. И после этого они стали его уважать. Потому что он показал силу. Это не педагогично было, но получилось так, как получилось. А тут человек пришел в корпус, он не выпивал, всегда подтянут, строг. Без всяких шуток, мог прикрикнуть и, грубо говоря, «леща» дать. И сразу мы…

– Зауважали.

– Ну, и он за класс стоял. В обиду не давал. А после него пришел другой офицер Колганов Виктор Васильевич, подполковник запаса. А тот нас по физо гонял, несмотря на свои годы. Офицер запаса. Игнатенко стал у нас командиром роты, а Колганов командиром взвода. 9, 10 и 11-й классы он был у нас воспитателем. Вот два офицера, которых я запомнил.

– А Голомедов?

– Александр Иванович, это да, глава нашего кадетского семейства. Он очень