"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

выросла сиротой. Возможно, именно поэтому она стала монашенкой. Настоятельница монастыря стала для нее второй матерью. Когда мой отец тяжело заболел, Мэри была у него сиделкой. Так мы и познакомились. Это был человек удивительно чистой души и открытого сердца. Мне ее сейчас очень не хватает.

Элизабет немного помолчала.

— Понимаю, — тихо сказала она.

— Мы не успели оформить наши отношения, — продолжил Мейсон. — К сожалению, до встречи со мной она вышла замуж. Мэри не любила своего мужа. Но обстоятельства сложились так… Она поступила так из христианского милосердия. Ее первый муж тяжело болел, и все думали, что ему осталось жить совсем немного. Акт бракосочетания должен был стать простой формальностью, потому что все ожидали, что он умрет со дня на день. Однако, вышло наоборот. Мы с Мэри любили друг друга, но до тех пор, пока она формально продолжала пребывать в браке, наша совместная жизнь была невозможна. А потом она умерла… Погибла в результате несчастного случая. И я остался один. Но не это самое печальное.

— Вы так и не стали мужем и женой?

— Да. Но у нас должен был появиться ребенок. Мэри не хотела, чтобы он родился вне брака. Мы попытались ускорить процесс развода, однако, это привело к несчастью…

Он умолк, низко опустив голову. Элизабет так же тактично хранила молчание до тех пор, пока Мейсон сам не поднял голову.

— В общем, сейчас я остался один.

— А что привело тебя в Бриджпорт? Он грустно улыбнулся.

— О, это отдельная история. Она случилась уже после того, как Мэри погибла. Это просто дань памяти моему погибшему в авиакатастрофе другу. Он работал адвокатом здесь, в Нью–Йорке, и я обещал ему довести до конца начатые им дела. Он передал мне бумаги одного из своих клиентов, который, как оказалось, жил здесь, в вашем городе.

— Кого ты имеешь в виду? — настороженно спросила Элизабет.

На лице Мейсона промелькнула странная улыбка.

— Это Лоуренс Максвелл, — после некоторой паузы сказал он. — Он жил на Вашингтон–авеню…

Элизабет изумленно подняла брови.

— Вот как? Но ведь он, кажется, сегодня ночью умер?

Мейсон мрачно усмехнулся.

— Вот именно. Я еще не успел с ним познакомиться, а он уже мертв. Забавная ситуация, не правда ли?

— И что ты собираешься делать?

Мейсон показал глазами на стоявший возле столика металлический чемоданчик с полированной, гладкой как зеркало поверхностью.

— Я привез с собой кое–какие документы, касающиеся его наследства. Думаю, что сейчас мне придется заниматься именно этим. Наверно, это не займет много времени. Во всяком случае, пока в моих планах только это.

Элизабет на мгновение задумалась.

— Наверное, тебе придется обратиться к помощнику окружного прокурора Терри Мессине, — сказала она. — Во всяком случае, судя по тем разговорам, которые мне пришлось услышать за сегодняшнее утро, именно он нанимается этим делом.

Мейсон не скрывал своего удивления.

— А что, разве в смерти Лоуренса Максвелла обнаружили виновных?

Элизабет махнула рукой.

— Возможно, нет. Но Мессина обязательно докопается до чего‑нибудь.

— Похоже, этот Мессина занимается тем же, чем раньше занимался я. Он обычно выступает в суде как обвинитель? — спросил Мейсон.

Элизабет кивнула.

— Да, и уж если он уцепится за кого‑нибудь, то не выпустит до тех пор, пока не докажет его вину.

Мейсон задумчиво барабанил пальцами по крышке стола.

— Что ж, наверное, так оно и должно быть, — сказал он спустя мгновение. — Обвинитель должен обвинять, защита — оправдывать.

Элизабет с сомнением покачала головой.

— Не завидую я тому адвокату, который займется этим делом. Ему придется очень туго.

— А что такое?

— Похоже, Мессина уже выбрал себе жертву. Это — Вирджиния Кристенсен, которая была любовницей Максвелла.

Мейсон заинтересованно взглянул на Бетти.

Хотя он еще вплотную не занимался делами покойного миллионера, имя Вирджинии Кристенсен было ему известно. Именно ей предназначалось восемь миллионов долларов, которые в своем завещании оставил Лоуренс Максвелл.

Судя по той информации, которую можно было почерпнуть из завещания, Вирджиния Кристенсен была владелицей небольшой картинной галереи в Нью–Йорке. Интересно, что она делала здесь, в Бриджпорте?

— А что ты о ней знаешь? — спросил Мейсон. Элизабет пожала плечами.

— Ну, не слишком многое… Знаю, что у нее где‑то здесь небольшая галерея, которую она привезла из Нью–Йорка. Кажется, они с Максвеллом познакомились где‑то там, на Манхэттене. Говорят, что они с Максвеллом были очень близки. Возможно, даже собирались пожениться.

— Она красивая? — неожиданно спросил Мейсон. Элизабет вдруг запнулась.

— Ну, не знаю… — растерянно промолвила она. — Многие говорят, что красивая, но лично мне ужасно не нравится такой тип женщин.

Когда она умолкла, Мейсон некоторое время выжидал, а затем осторожно спросил:

— Что, у нее во внешности есть что‑то отталкивающее?

Элизабет некоторое время раздумывала.

— Как тебе сказать… Понимаешь, есть такая порода женщин, целый тип, который я очень не люблю. Одним словом их можно было бы назвать — хищницы. Она — эффектная блондинка, правда я подозреваю, что крашеная. Хотя ростом отнюдь не годится в манекенщицы. Черты лица довольно правильные, но есть у нее во взгляде что‑то такое, чего я всегда боялась и что не любила в женщинах… Понимаешь, она — самая настоящая стерва. Жестокая и холодная… Это все, что я могу сказать о ней, если судить по одной случайной встрече. Когда‑то она заходила в мое кафе.

— Кстати, насчет кафе… Почему ты работаешь здесь? — спросил Мейсон.

— Это кафе раньше принадлежало родителям моего мужа, — объяснила Элизабет. — Потом, когда они умерли, заведение по наследству перешло к Джеффри. Но он уехал, и теперь мне приходится управляться здесь самой.

— А почему ты не найдешь менеджера? — спросил Мейсон. — Я по собственному опыту, точнее по опыту моей сестры Иден, которая владеет рестораном в Санта–Барбаре, знаю, что без толкового управляющего очень сложно работать.

Элизабет улыбнулась.

— Управляющие имеют привычку воровать, — полушутливо — полувсерьез ответила она. — И потом. У меня больше нет никаких занятий — сын уже достаточно вырос, чтобы заботиться о себе самому. Не могу же я целыми днями сидеть дома, наблюдая в окно за проходящими по улице прохожими. А здесь я всегда в гуще народа, мне и самой интересно этим заниматься. Возможно, именно здесь я и нашла свое призвание.

Она осторожно положила свою ладонь на руку Мейсона, что совершенно