"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

нее действительно было какое‑то внешнее сходство с Джиной Кэпвелл, особенно проявлявшееся во взгляде. Мейсон не мог сказать, что ему было приятно взять Вирджинию в свои подзащитные, но с первого же взгляда на нее он почувствовал какое‑то неуловимое, почти запретное влечение к ней. Даже при особом желании Мейсон не смог бы объяснить самому себе, что кроется за этим желанием. Он знал лишь, что она уже притягивает его, хотя они были знакомы всего несколько минут. Возможно, какие‑то раньше пережитые чувства всколыхнулись в нем, заставляя испытывать к Вирджинии Кристенсен повышенное любопытство. В конце концов он не выдержал и широко улыбнулся.

Вирджиния неверно расценила улыбку Мейсона.

— Неужели вы думаете, что это я его убила? — с внезапно появившейся сухостью в голосе сказала она.

Улыбка тут же сползла с лица Мейсона.

— Почему вы так решили?

— Я прочитала это в ваших глазах. Вы смотрите на меня так, как будто вам уже приходилось встречаться с подобными случаями

Мейсон медленно покачал головой.

— Нет, мисс Кристенсен, вы ошиблись. Улыбаюсь я потому, что вы напомнили мне одну мою старую знакомую. А что касается вашего вопроса…

Он немного подумал, а затем, решительно вскинув голову, твердо заявил:

— Задавать подобные вопросы клиентам не мое дело. Если уж я взялся вести ваше дело, то должен защищать вас, чего бы то мне это ни стоило. Я уже не первый год работаю в юридической системе, а потому одобряю принятые там правила игры. Если человек выступает на стороне обвинения, значит, он должен делать все, чтобы доказать вину подозреваемого. Если же я играю на стороне защиты, значит, моя задача — защищать вас, без всяких реверансов в сторону «если» и «в случае». Кроме того, — продолжил он, поплотнее запахнув полы плаща, чтобы укрыться от порыва налетевшего со стороны Атлантики ветра, — обвинение должно еще доказать, что вы его убили.

Вирджиния остановилась в стороне от вереницы машин и задумчиво отвернулась в сторону. Она некоторое время молчала, и Мейсон не прерывал паузы, стараясь быть как можно тактичней. Какими бы ни были ее отношения с Лоуренсом Максвеллом, вряд ли его смерть должна была доставить ей удовольствие. Во всяком случае, Мейсону казалось, что в данный момент больше должна говорить она, и то лишь в том случае, если ей этого захочется.

— Я любила его, — как бы обращаясь к кому‑то третьему, кого не было рядом с ними, сказала она.

Голос Вирджинии был тихим и спокойным. Мейсон едва заметно двинул плечами.

— Все это, конечно, вполне естественно, — сказал он, — однако, раз уж я взялся играть роль вашего адвоката, считаю своим долгом предупредить вас, мисс Кристенсен.

— О чем?

Мейсон тяжело вздохнул.

— Думаю, что вам никто не поверит. Во всяком случае, мне кажется, что общественное мнение в этом городе не на вашей стороне. Конечно, я могу ошибаться, однако мой опыт говорит мне именно об этом. Поэтому рекомендую приготовиться вам к худшему. Конечно, с моей стороны я постараюсь сделать все возможное, чтобы никаких вопросов в связи с вашим наследством не возникло. Однако вряд ли все пройдет так гладко.

Вирджиния подняла брови.

— Вы не могли бы объяснить все более подробно?

Мейсон задумчиво потер подбородок.

— Да, вынужден признать, что вы оказались правы. Я уже встречался с подобными случаями в своей жизни.

— Вы из Нью–Йорка? — торопливо перебила его Вирджиния.

Мейсон пожал плечами.

— Думаю, что это не имеет особого значения. Давайте будем считать, что из Нью–Йорка. Дело в том, — продолжил он, возвращаясь к прерванной теме, — что вы молодая, красивая женщина.

Вирджиния кисло усмехнулась.

— А что, разве это грех?

— Нет, дело не в этом. Вы меня не дослушали. Когда такую женщину, как вы, выбирает такой богатый человек, как Лоуренс Максвелл, неизбежно возникают разные слухи и домыслы. Ведь всем известно, что у мистера Максвелла огромное состояние. Разумеется, для большинства людей это само по себе предмет притяжения. Средний обыватель никогда в жизни не поверит вам, если вы будете утверждать, что любили миллионера совершенно бескорыстно, не имея в виду его громадное состояние. Простой обыватель, из которых, между прочим, набираются присяжные заседатели, увидят за этим лишь холодный расчет и желание завладеть деньгами. Вот поэтому никто и не поверит вашим словам о том, что вы любили его. Молодая девушка и старик — любви в таком случае, по мнению большинства, быть не может. Во всяком случае, это не укладывается в понятие обывателей, в норму.

Вирджиния скептически посмотрела на Мейсона.

— Я не считала его стариком.

Сухой, колкий тон ее голоса говорил о том, что Мейсон вторгся в запретную зону и тем самым совершил ошибку. А потому он торопливо произнес:

— Извините, что я сказал такое.

Вирджиния с нескрываемой горечью прикрыла рукой глаза.

— Судьба и так отобрала у меня часть жизни, украла, похитила, — говорила она. — Я никогда не понимала, почему, когда двое любят друг друга, все остальные считают своим долгом влезть в это. Измазать чистое своими грязными руками. Мне всегда это было отвратительно. А сейчас я даже должна буду оправдываться, как будто совершила преступление, полюбив человека старше себя. Наверное, вы должны понимать, в каком положении я оказалась. Вы пытались не обидеть меня, однако сама я могу сказать об этом гораздо резче. Я знаю, что сейчас ни один человек в этом городе не сочувствует мне. Все они захотят обвинить меня в смерти Лоуренса и будут потирать руки, следя за ходом судебного процесса, и ни одни из них не подаст мне руку помощи.

Мейсон прищурился.

— А как же я?

— Вы — единственный человек, на которого мне теперь придется надеяться, — без особой теплоты в голосе сказала Вирджиния, — и только вам я могу доверять. Очевидно, все ближайшее время мне придется общаться только с вами. Сами понимаете, это не слишком весело.

Мейсон сочувственно посмотрел на эту красивую, но в одну минуту оказавшуюся такой одинокой, женщину. Ему было даже жаль ее, но он сразу же постарался подавить в себе это чувство, потому, что нормальному обычному адвокату не должно быть жаль своего клиента, точно также он не должен испытывать к нему противоположных чувств, вроде ненависти. Он должен просто защищать его, даже если клиент не нравится ему. В любых условиях он должен делать свою работу.

Однако, помимо жалости и сочувствия, Мейсон испытывал