Император Наполеон - Николай Алексеевич Троицкий

прямо на поле битвы произвёл в маршалы Франции. Но результат дня его разочаровал. Разбить Шварценберга и Блюхера до соединения их с Бернадотом и Беннигсеном не удалось. В ночь с 16 на 17 октября и Бернадот, и Беннигсен прибыли к Лейпцигу и привели с собой 110 тыс. бойцов. Наполеон в ту ночь тоже получил подкрепления, но всего лишь в 15 тыс. человек. Теперь войск у союзников стало почти вдвое больше, чем у Наполеона.

С утра 17 октября обе стороны начали убирать раненых и (не мешая друг другу) готовиться к возобновлению битвы. Узнав о двойном превосходстве коалиции в силах, Наполеон понял, что выиграть лейпцигское сражение практически невозможно. Он приказал доставить к нему пленного генерала Мервельдта, с которым уже имел дело как с вестником мира в 1797 г. перед Леобеном и в 1805 г., после Аустерлица. Теперь Наполеон сказал Мервельдту, что в знак уважения к нему отпускает его из плена, и передал с ним письмо к Францу I с предложением мира. Франц, получив это письмо, обратился за советом к Александру I. Тот рекомендовал оставить мирный почин Наполеона (как это делал сам царь в 1812 г.) без ответа[1219].

Предлагая мир, Наполеон, вероятно, хотел выиграть время для дипломатических, да и военных манёвров. Вышло же так, что он потерял всё. Авторитетные специалисты резонно полагают, что если бы Наполеон начал отступать утром 17 октября, то до рассвета 18-го мог бы отвести свои войска в порядке за р. Эльстер[1220]. Но полдня он прождал, не примут ли союзники его мирное предложение. Когда же к вечеру 17 октября, не дождавшись ответа, он решил отступать, уже было поздно. На рассвете 18-го союзники атаковали его по всему фронту. Три союзных монарха, отслужившие в ночь с 17 на 18-е молебен Всевышнему о даровании им победы над «антихристом»[1221], теперь уповали и на Божью помощь, и на двойное превосходство своих войск в численности.

Второй день битвы стал ещё более кровавым, чем первый. Войска союзников сражались не столько умением, сколько числом, ибо Шварценберг слишком полагался на трёх монархов, а монархи — на него. Пожалуй, на высоте положения как военачальники были в тот день только русские генералы (М.Б. Барклай де Толли, Н.Н. Раевский, М.А. Милорадович, М.И. Платов) и пруссак Г.Л. Блюхер. Наполеон делал всё возможное, чтобы не уступить. Имея вполовину меньше войск, он и здесь умудрялся создавать в решающих пунктах численное превосходство. Был момент, когда он лично повёл 5-тысячный кавалерийский резерв Старой гвардии в атаку, чтобы взять обратно захваченную противником деревню Пробстейд (свою опорную базу), а затем вернулся на Тонберг[1222]. Оттуда он и увидел в самый разгар битвы, как вся саксонская рать, сражавшаяся в его рядах, вдруг перешла на сторону союзников и, повернув свои пушки, начала палить из них по французам.

От льва Саксонский вкрадчивый шакал

К лисе, к медведю, к волку убежал, —

напишет об этом Байрон[1223].

Французы сочли едва ли не главной причиной своего поражения под Лейпцигом именно этот эпизод, которому, как заметил А.И. Михайловский-Данилевский, «военные летописи не представляют подобного»[1224]. Такой взгляд на «битву народов», конечно, наивен. Саксонцев было не так много, чтобы их измена могла решить исход битвы: по точным подсчётам Анри Лашука, их было отнюдь не 30 тыс., как считают некоторые французские историки, а всего 4544 человека, из которых 24 офицера и 593 солдата «сохранили верность своему королю»[1225]. Зато в моральном отношении измена саксонцев ударила по войскам Наполеона очень больно. Правда, император строго приказал своему адъютанту О.Ш. Флао, доложившему, что саксонцы предали Францию: «Никому ни слова об этой низости!»[1226] Но возможно ли было скрыть от французских войск такой «нож в спину»? Не зря, как подметил Хилэр Беллок, «с того дня «саксонцами» на жаргоне французской армии называют людей, которые ведут себя подобным образом — даже при игре в карты»[1227].

К концу дня 18 октября Наполеон, несмотря на измену саксонцев, удержал свои позиции. Его уже обстрелянные в битвах под Лютценом, Бауценом, Дрезденом новобранцы показали себя достойными наследниками Великой армии былых лет. Маршалы (Ней, Макдональд, Виктор, особенно Мюрат[1228]) в его присутствии и под его руководством тоже старались — хотя и с меньшим энтузиазмом — действовать, как в былые, победные, времена. Но и союзные (большей частью русские) войска сражались не хуже. Наполеон всегда умел отдать должное своим противникам. Вот характерный эпизод «битвы народов»: когда был взят в плен и представлен Наполеону покрытый 18 ранами рядовой гренадер лейб-гвардии Финляндского полка Леонтий Куренной, император особым приказом «поставил его в пример своим войскам и отпустил из плена»[1229].

К вечеру 18 октября Наполеон понял, что ещё один день он не продержится. В ночь с 18 на 19-е последовал его приказ — отводить войска с поля битвы через Лейпциг за р. Эльстер. Утром 19-го на Тонбергском холме, где три дня располагалась ставка Наполеона, появились Александр I, Франц I и Фридрих-Вильгельм III. Они обязали Шварценберга преследовать французов со всей энергией и, если понадобится, штурмовать Лейпциг.

Наполеон в течение ночи и предрассветного утра в высшей степени организованно успел вывести из Лейпцига 100 тыс. человек. Единственный каменный мост через Эльстер он приказал взорвать, как только переправится его арьергард и появится авангард союзников. Однако начальник сапёров полковник инженерных войск Монфор куда-то отлучился, а временно заменивший его капрал, неизвестно почему (возможно, он принял показавшихся вдалеке уланов Понятовского за казаков), взорвал мост слишком рано; на том берегу оставались ещё 28 тыс. французов во главе с Понятовским и Макдональдом[1230]. У взорванного моста началась паника. Солдаты и офицеры, генералы и маршалы бросались через Эльстер вплавь. Макдональд спешился и переплыл. Понятовский же, лишь накануне получивший звание маршала, погиб: он бросился в реку на коне, не умея плавать, был ранен и утонул[1231].

Преследуя французов, союзники вступили в Лейпциг и подвергли обстрелу из всех видов оружия улицы города, по которым уходили к Эльстеру войска Наполеона. «Чтобы спасти город, — читаем в авторитетнейшем семитомнике «Отечественная война и русское общество», — Наполеон предложил союзникам заключить на несколько часов перемирие, обязуясь за это время очистить Лейпциг. После решительного отказа коалиционеров в перемирии несколько генералов предложили императору зажечь городские предместья и отступить, пользуясь замешательством союзной армии. Но Наполеон не мог решиться на это