Калевипоэг - Фридрих Рейнхольд Крейцвальд

сердито подавала:

— Девушки, домой спешите.

Тоненькие, за работу —

Вышивать шелка цветные,

Красные плести шнурочки! —

Встрепенулся петел утра,

Загорланил краснокрылый,

В воротах усадьбы Таары!

— Нежные, бежим, сестрицы!

Поспешим домой, родные!

Пролетел веселый праздник,

Радость наша миновала!

ПЕСНЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Второе путешествие в подземный мир. Битва с воинством ада. Поединок с Рогатым.

Северный орел суровый,

Дай певцу живые крылья,

Дай мне мощь, чтоб зазвучали

Струны каннеле златые,

Чтобы в лютом вое ветра,

В бушеванье гневной бури

О великом том походе,

О походе в мир подземный,

Правду древнюю поведать,

Прежде чем воспоминанья

И предания узоры

Мелкою росой растают,

Призраками расплывутся.

Песнотворец Ванемуйне!

Дай серебряной кудели,

Тонкой пряжи золоченой

Мне, певцу, на веретена,

На клубки моих сказаний!

Шелковую дай основу

Мне для песенного стана,

Чтоб на шелковой холстине

Золотой узор я выткал!

Дева тоненькая Эндлы!

Дай певцу взглянуть сегодня

Сквозь прозрачные покровы,

Сквозь волшебный твой платочек

Чтобы темный мир подземный

Ярким светом озарился,

Явью в песне обернулся!..

Тучи темные, туманы

Землю светлую завесят,

Если ногу ты поставишь

В мир подземный, в область ада.

Там — на куполе гранитном —

Нет ни месяца, ни солнца,

Ни созвездий путеводных,

Ни полярного сиянья.

Солнце, вставшее над миром.

Облака позолотило,

Озарило ширь земную,

Громко по ольховой чаще

Разносился птичий гомон.

Пела в ельнике кукушка,

Из березника густого

Золотая куковала,

Из кустарника звенела:

«Ты бодрись, бодрись, мой братец!»

Поднял голову, очнулся

Калевитян сын любимый,

Сел потом и, осмотревшись,

Резво на ноги вскочил он,

Причесался пятернею,

Сон последний разгоняя.

Из котла поел он малость,

Съел две, три ли поварешки,

Чтобы в силе укрепиться.

Спутники еще дремали,

Сон зари вкушали трое,

Утомленные глубоко,

Ночь не спавши, настороже.

Стал оглядываться Калев,

Стал искать — куда девался

Колокольчика носитель?

Где малютка провалился?

Там, где мальчик малый ростом

Ночью с громом провалился,

Разлетелся тучей дыма, —

Воду Калев-сын увидел,

Бег свободный волн широких.

Вдаль простертых на равнине,

Копья тростников зеленых,

Камыши скрывали берег.

Калевитян сын подумал,

Витязь про себя помыслил:

«Невзначай не отыщу ли

Здесь я входа в мир подземный?

Не туда ли провалился

Этой ночью гость Рогатый?»

Он ногой могучей топнул,

Грянул о землю пятою.

Раздалась земля — и настежь

Распахнулися над бездной

С громом адские ворота.

Калевитян сын могучий,

Наклонясь над темной щелью,

В пропасть вглядываться начал,

Нет ли в пропасти тропинки,

Нет ли каменных ступеней.

Черный дым валил оттуда,

Став преградой взору мужа.

Бездну мрачную скрывая.

Серный пар валил горячий,

Дым и сажа ели очи

Той порой, как витязь Калев

Вглядывался в пропасть ада.

И, закрыв глаза от дыма,

Богатырь сказал с досадой:

— Ну и скверно в этой яме!

Иль на полдороге хочешь

Ты от копоти ослепнуть? —

Ворон с дерева прокаркал,

Птица мудрая сказала:

— Позвони-ка в колокольчик.

Язычком златым позвякай! —

Калевитян сын разумный

Понял ворона веленье,

Внял совету вещей птицы.

В руку взял он колокольчик,

Зазвенел золотозвонким.

И смотри — какое чудо

В тот же самый миг случилось:

Сгинули, как не бывали,

Смрад и сажа, тучи дыма,

Пар удушливый, горячий,

Перед звоном чудодейным,

Как болотные туманы

Под лучами солнца тают,

Так рассеялся, растаял

Дым, напущенный Рогатым.

Калевитян сын могучий

Двинулся в поход тяжелый,

В странствие дорогой мрака.

Начал он спускаться в яму,

В пропасть черную проворно.

Свет дневной едва в ней брезжил

Вскоре вовсе стал невидим.

Мрак глубокий, непроглядный,

Схожий с тьмою гробовою,

Сына Калева окутал.

Ощупью отважный витязь

Вдоль стены, доверясь пальцам,

Углублялся в подземелье.

Здесь является ли полдень

Вслед румяному рассвету,

Или вечно все объято

Тьмою ночи бесконечной?

Угадать не мог смотрящий,

Света признаков не видел.

Мышка пискнула из мрака,

Невидимкой просвистела:

— Позвони в свой колокольчик,

Погреми золотозвонким! —

Богатырь Калевипоэг

Понял, внял совету мыши.

Зазвонил он, загремел он

В колокольчик золоченый.

И опять ему явилось

Чудо, прежнего чудесней.

Перед звоном чародейным

Тьма густая посветлела.

Словно плащ безлунной ночи,

Полог тени предрассветной

Под зарею исчезает, —

Так редела, исчезала

Тьма в глубоком подземелье.

Калевитян сын могучий

Ноги двигаться заставил

По неведомой дороге.

Богатырскими шагами

Пожирал он расстоянье,

Озаренное не солнцем,

Не мерцаньем бледным, лунным,

Что в ольховник грустно льется,

Что в березник тускло брезжит,

Серебрит туманы ночи.

Посмотри, — дорогу мужу

Чудо-сети преградили,

Что на каменных деревьях,

Как косматые тенета,

Как густая паутина,

Поперек пути висели,

Из живых сребристых нитей

Хитроумно сотканные,

Вместе связаны стократно,

Скрещены тысячекратно.

Калевитян сын могучий

Начал рвать паучьи путы,

Потрясать сребристый невод,

Сбрасывать его на землю.

Но чем больше муж могучий

Рвал густую паутину,

Тем