Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

вихря, они начинают кружиться вместе с ним, так что помимо кислотного урона, врага терзает множество частичек, из-за чего плоть чудовища, размякшая от кислоты, буквально разрывается на части. Из вихря вылетают различные ошмётки, из-за шума ветра невозможно услышать крики агонии. Трое чародеев глядят на это. Никто из них уже не прилагает никаких усилий. Ветряная стихия движется сама, постепенно затихая и образуя тишину. А, когда последние магически силы иссякают, на том месте лежит только лишь тёмный истерзанный труп, который, пробыв там совсем недолго, исчезает, не оставляя ничего. И только лишь звуки отдалённой грызни двух из восьми свирепых тварей, доносятся до их ушей.

Лаодим, Дугут и Велоника стоят на месте, восполняя свои духовные силы. Несмотря на то, что они пользовались эфиром, и несмотря на то, что они сражались трое против одного, эти чародеи всё-таки были неопытными, которым нужно пройти хорошее обучение в трезо’урине, чтобы усвоить базовые манипуляции с эфиром. Но сейчас они гордились своей командной победой и даже надеялись на то, что Загрис похвалит их. Это читалось в их умах. Но, как уже было сказано, для похвалы тут было очень мало причин. Тем более время поджимало, ведь один из двух зверей, которые сражались друг с другом, погиб, так что победитель – а это было существо, состоящее из пучка щупалец и огромной пасти – направился поглотить настоящую пищу. Лаодим скомандовал приготовиться, и двое помощников натянули луки. Загрис сказал, чтобы они так сильно не напрягались теперь, ведь существо было сильно изранено. Все трое кивнули в ответ. И бессмертный увидел другую их тактику.

Велоника облила эту тварюгу водой, Дугут в это время обдувал его сильным ветром. Это нужно было для того, чтобы девушке было легче заморозить его. Лёд нарастал очень медленно, от кончиков его щупалец к середине туловища, где зияла чёрная зубастая пасть. Лаодим за это время наложил на него большие камни, чтобы оно не шевелилось, что почти убило существо, так что ледяной саван, который обволок уже больше половины его щупалец, нёс с собой самую настоящую смерть. Оно не успело целиком облачиться в лёд, как погибло. Так что чародеи стояли и пытались завернуть в холодную скорлупу уже труп. Они напрягали свои духовные силы до тех пор, пока существо не начало разрушаться. Остановившись, они ещё немного постояли, а после двинулись дальше, чтобы дух восполнялся в пути.

Таких встреч было достаточно много. Порой Лаодиму, Дугуту и Велонике приходилось сражаться сразу с двумя противниками одновременно. Их тактики оставались прежними, но времени на их исполнение тратилось больше. После каждой такой стычки они немного отдыхали – стояли на месте с закрытыми глазами и ожидали, пока восполнятся их духовные силы. Когда хотелось есть, делали привал. Лаодим, овладевший довольно обширными знаниями в различных сферах магии, мог дольше не есть. Его организм начинал перестраиваться, так что теперь он получал больше подпитки для своего тела из эфира, чем из материальных ресурсов. Конечно, полноценным чародеем назвать его нельзя, но, если он продолжит развиваться, то сможет стать самым настоящим ленгерадом. И всё же в боях он показывал большой изъян в общих магических знаниях. Ему были непонятны базовые принципы, с которых обычно и начинается познание магии. Этим он ничем не отличался от своих помощников, которых берёт с собой для того, чтобы они учились.

Однажды им пришлось встретиться сразу с тремя чудовищами одновременно. И получилось так, что им не удалось полностью восполнить свои силы после предыдущего сражения, а тут невзначай возникают эти трое. Причём одно из существ было в разы опаснее двух других. Загрис рассмотрел его своим всепрозревающим взором и увидел огромное переплетение тёмных сущностей. Это существо состояло из множества других существ, убитых когда-нибудь в этом мире. Получается, зеркало собирало все эти тёмные сгустки и сплетало воедино, образовав это бесформенное и безобразное творение. Если в обычных порождениях зеркала хаоса прослеживалась хоть какая-то гармония, хоть какое-то успешное сочетание двух или трёх видов существ, то в этом не было такого. Это творение как будто бы рождалось в спешке – налеплено всего со всем, да так и оставлено. У него было семь лап, четыре руки, две головы: одна с длинной шеей, другая нет. На спине был ещё один отросток, напоминающий крыло, но как будто бы на его сотворение тёмной сущности уже не хватило. Оно рычало, шипело и даже пыталось говорить человеческие слова. От его топота сотрясались основы земли.

Пока все трое мчались на людей, две твари поменьше пытались грызть его, но исполин не ощущал этих укусов. Трое людей пришли в трепет от того, что на них надвигается такое громадное чудовище. И к этому трепету прибавлялись переживания о том, что они будут сражаться с ними, не успев восполнить все свои силы. Но мы знали, что Лаодим и его помощники не справятся с такой громадиной, тем более когда с ним ещё две твари, а потому бессмертный использовал разрушающую силу зора и, образовав из неё две огромных руки, выдрал из двух существ поменьше тёмную сущность из зеркала хаоса (ведь они состоят только из духа – в них нет души) и, обращая движущую силу порождений артефакта в силу смерти, направил её против огромного существа. Лаодим, Дугут и Велоника видел, как движется незримая обычным взором сила смерти, как две небольшие тёмные твари в мгновение ока обращаются пылающими бледно-зелёным светом кострами, что не разгоняют ночную тьму, а после эти костры становятся оружием, которое разит исполина. И не просто разит, но буквально раздирает его на две части и поглощает, так что оружия становятся больше, когда как существо стремительно умаляется. Когда от тёмной громадины не остаётся ничего, пламень гаснет, и сила возвращается к Найлиму, так что его сущность наполняется сверх меры.

Чародеи не могли удержать изумления от того, что видели, но самое главное, ощущали. Лаодим спросил, не смог бы Найлим обучить их такому жуткому приёму. Бессмертный отвечал, что человеку такое могущество ни за что не покорить. И всё то время, пока они продолжали путь до призраков из зеркала тьмы, Лаодим расспрашивал легендарного воителя о сущности бессмертных. Его помощники сначала побаивались разговаривать с этим существом, но со временем, видя, что зоралист отвечает их предводителю, тоже начали задавать свои вопросы. И, конечно же, они оказались непригодны для того, чтобы вступить в разорад, ведь держались за свои жизни и не готовы были расстаться с ними, не хотели менять радость бытия на вечное угрюмое