Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

Боёв было много. Порой они грозились быть сложными, а потому Загрису приходилось участвовать в них. Лагреза не так впечатлило могущество, которое демонстрировал ему зоралист. И, когда Лаодим поинтересовался у того, что он думает по этому поводу, кинжальщик ответил так:

- Поверь, я видел ещё более жуткое проявление силы наших бессмертных друзей.

После этого он рассказал о происшествии с эсрами, особенно красочно тиразаила и гибель тирфа. Но слова не смогли передать всего того ужаса, который сопровождался процессом пожирания саткара бессмертным, а потому для Лаодима более впечатляющим было то, что он лицезрел именно сейчас.

Прошло много дней и ночей, прежде чем группа, уходившая на поля призраков, вернулась. Люди, которые встречали путешественников, ожидали услышать от них рассказов о том, как они впятером сражались с этими туманными людьми, а потом Найлим взял и обратил их в бессмертных. Но их желание было удовлетворено иным образом, ведь никто не представал перед бесплотными существами. За то они красочно описывали, как боролись с тёмными тварями и делились опытом с остальными, как делать это лучше всего. Эвелина, после того как отчитала своего брата за то, что покинул поселение и ничего никому не сказал, тоже поведала о том, как они сражались, когда твари подобрались слишком близко к Хрестиору. Лаодим заприметил, что эти существа реагируют на резкие звуки. Он планировал использовать это в столкновениями с этими тёмными порождениями, чтобы с помощью громких звуков отвлекать внимание врага на себя, если вдруг понадобится ослабить натиск в одном месте. После всех рассказов Загрис не стал расписывать всех подробностей обращения тёмных отражений в разорад, а лишь ограничился тем, что они вскоре станут, как и он, бессмертными, а после этого разлетятся по всей Морлании, чтобы очищать её от тёмных порождений зеркала. Слова разорада подхватил Лаодим, уточнив, что под тёмными порождениями зеркала Найлим имел в виду именно этих диких тёмных существ. Уду’заров, кхизджаков, а также хахормес эти существа трогать не будут. Разобраться с этими народами должны будут они сами. Эвелина была рада этому. Уже одно то, что им не нужно будет бояться нападения этих существ, весьма хорошо.

Часть 14

В общем, весь тот вечер и половину ночи хрестиорцы радовались и пировали. А с наступление рассвета, когда стражники меняли друг друга, Лаодим подошёл к Загрису, который всё это время безотрывно глядел в даль, и спросил, каким будет их следующий шаг. Лич, не отрывая взора от восточной дороги, отвечал ему:

- Собери всех, кто участвовал в последнем визите к этим кхизджакам, и мы посетим их. Уду’зары пока что не появится близ Хрестиора. В их клане идут споры. И сложно сказать, чем они закончатся. Им нужно ещё время, которое мы можем потратить с пользой.

- Согласен. Что ж, дай тогда и нам немного времени. Пусть мои люди проспятся и подготовятся к походу.

Найлим безмолвно кивнул в знак согласия, и Лаодим ушёл. Но не успел он остаться в одиночестве, как тут же к нему подошёл Лагрез:

- Ты же понимаешь, что я с вами?

- Как пожелаешь. Основная проблем будет состоять в том, что это не понравится Эвелине.

- Сестра поймёт. Она у меня хорошая.

- Как скажешь.

Чуть помолчав, Лагрез всё-таки сказал:

- Твоё безмолвие громче всяких слов говорит за тебя. Ладно, так и быть, схожу сообщу ей, что уйду вместе с Лаодимом.

И он в самом деле пошёл поговорить с виранессой, хотя безмолвие Загриса не означало ничего, кроме лишь безмолвия разорада, присущего нам. Просто из-за своих даров разума он оказался чересчур мнительным. Не имея возможность прознать замысли разорада, он мог лишь додумать что-то от себя. Вот и представил, что безмолвие зоралиста – это укор в его адрес.

Когда настал полдень, отряд, состоящий из шести человек и одного бессмертного, двинулся в путь. Помимо Загриса, Лагреза и Лаодима, к лесам кхизджаков направились ещё четверо – те, кто получили три предупреждения от лесных жителей.

В пути все разговоры, конечно же, касались этих кхизджаков. Все принялись рассуждать, кто они. И, когда Лаодим задал этот вопрос Загрису, тот сразу же дал ответ:

- Тисры.

- Тисры? – удивился новому слову воин-маг, - Кто это?

- Лесные или древесные эльфы. Были изгнаны далрами, светлыми эльфами, из их родного мира, полагая, что те, строя дома в кронах деревьев, вредят им.

Немного помолчав, мечник ответил:

- Как странно. Эльфы изгоняют эльфов. Я так понял, во всех мирах идёт борьба. Что у нас, что у этих эльфов?

- Не везде. В большинстве случаев лишь там, где жители позволяют своему несовершенству властвовать над собой больше, чем нужно. В остальных случаях – из-за непредвиденных обстоятельств.

- А у нас по какой из этих двух причин?

- По обеим сразу. Из-за несовершенства Шикигама выбрались тёмные, из-за вашего несовершенства тёмные побеждали. Из-за вторжения уду’заров, кхизджаков и хахормес мир в вашей местности невозможен.

Лагрез спросил:

- А почему ты не упомянул моё несовершенство? Это же я ударил в спину Эвелине, когда она думала, что меж нами мир.

- В тебе практически нет несовершенства. Но твои действия были проявлением ещё более худшего качества – нечестия. Осознавая ничтожность своих дел, ты всё равно свершил их. Ты поступил нечестиво.

Лагрез стыдливо приумолк. Лаодим немного с укором поглядел на него, но потом смягчился, когда вспомнил, что он в попытке загладить свою вину ушёл на поиски Найлима, так что легендарный мечник теперь с ними. А после этого он заговорил:

- Итак, согласно твои предположениям, Найлим, в лесах обитают эльфы. Что это нам даёт?

- Если это тисры, то вся сложность будет состоять в том, чтобы преодолеть их недоверие к нам.

- А как же стрелы, которые никогда не промахиваются?

- Это не проблема. Сила смерти укроет от этой участи. Выбор останется за ними. Если они сумеют найти в себе силы, чтобы сменить свою гордыню на здравомыслие, то с ними можно будет заключить союз. Если же нет, то нужно вынудить их покинуть этот мир.

- А как на счёт того, чтобы оставить их в покое? Мы не суёмся к ним, они не влезают к нам.

- Рост популяции приведёт к тому, что рано или