Пасха под Гудермесом. Боевые действия в Чечне и Дагестане - Виталий Николаевич Носков

Двери стальные, пуленепробиваемые, дубовые собровцы открывали милицейской хитростью или высаживали их. Дальше действовали по обстановке, все зависело от того – оказывают сопротивление или нет.

Опера встретили собровцев на свертке к дому – серьезные, ушедшие в себя. Прозвон квартиры осуществлять не стали. Сколько людей в адресе – решили оперативным путем не пробивать. Торговцы оружием могли иметь его под рукой. Фактор внезапности – единственное, что могло дать результат.

Побывав в доме этажом ниже «адреса», оперативники имели на руках план квартиры. Большая комната с балконом – направо от входа, вторая – прямо перед входной дверью, налево по коридорчику ванная, санузел, кухня. Применять высотников сочли нецелесообразным. Дверь оказалась не бронированной. Выбить ее не представляло труда. Но что там – за дверью?

Готовились к штурму за два подъезда до объекта – в «зеленке». Дом стоял в парковой зоне – это облегчало скрытность передвижения. В спецснаряжении собровцы были похожи на средневековых рыцарей. Пройдя цепочкой вдоль стены дома, собровцы вошли в подъезд, оставив на выходе вооруженных оперов, под окна квартиры, которую предстояло штурмовать, ушли два собровца. Преступники в горячке могли сигануть с третьего этажа.

В нужный адрес поднялись не на лифте. Двигались мягко, по-рысьи. Лишние мысли и чувства уже давно отсутствовали.

Собровец, идущий на штурм квартиры – сгусток энергии. Шаг до неизвестности – это высшее испытание нервной системы офицера, его воли, всех способностей.

Вооруженность преступников сегодня так высока, что собровцев, появляющихся вслед за выбито-падающей дверью, мог ожидать пулемет ПК с дежурным, сидящим напротив двери пулеметчиком. Уже созданы спецприборы, позволяющие выяснить обстановку в адресе, но они радуют милицейский глаз только в западных кинобоевиках. Работа МВД против современного преступного мира – зачастую древнее ристалище, где все решает ум, военная хитрость, талант перевоплощения, личное мужество.

На третьем этаже, где, как на охоте, по номерам были расставлены собровцы, четыре квартиры. За дверью, назначенной для штурма, гробовая тишина. На площадке перед дверью собровцы общались только знаками. Молитва «Отче наш», обязательная перед операцией, уже прочитана. Все в отделении знают, что майор Влад Суханов, как всегда, пойдет первым. Он и выбьет дверь. В боевой экипировке, со щитом в руках его общий вес больше ста десяти килограммов. На лице командира черная маска с прорезями для глаз и рта, на голове стальной шлем без забрала. Не любят собровцы забрало, сужающее поле видимости. Майор Суханов в черном камуфляже, на ногах черные берцы, на плечах, закрывающий грудь и спину бронежилет, на поясе нож, наручники, на правом бедре пистолет, на груди стволом вниз пистолет-пулемет. Так же внушительно был экипирован каждый из офицеров его отделения.

Идя первым, Влад был обязан с компьютерной точностью оценить обстановку и нейтрализовать в адресе самого опасного человека.

Время жмет. Напряжение, как перед стартом на космодроме Байконур, нарастало. Идущие вторым эшелоном оперативники стоят с умоляющими лицами – «давай, давай». Их начальник уже давно ждал доклада.

«Господи, благослови!» – мысленно произнес Влад. Махом снес дверь, и вместо круглого черного зрачка пулемета на него глянули строгие, светло-карие глаза сидящего в вольтеровском кресле – посреди комнаты – высокого, сильного, зачарованно смотрящего прямо перед собой, рыже-белого бультерьера.

Пейзаж перед битвой был таков: пустая комната, посреди которой старое кресло, а в нем молодой, с головой, как у крупного сайгака, полный сил боевой пес.

– Ле-е-ж-а-ть! – оглушительно, словно разорвалась граната, заорали в один голос, направив на пса автоматы, майор Суханов и капитан Пашков, страшные во всем космическо-черном, и пес, смежив веки, словно его угостили сахарной косточкой, рухнул набок в глубоком обмороке. Следующим движением, перекинув автомат за спину и влетев в комнату, Влад схватил пса на руки. Тот, находящийся без сознания, был очень тяжел. А собровцы, разлетевшись по помещениям, как стая больших, хищных птиц с криками: «Лицом вниз! Руки за голову!» – уже опрокидывали на пол ошеломленных торговцев оружием. И весь этот ор, шум, гам не приводил в сознание бультерьера-суперохранника штурмуемой квартиры.

В пять секунд командир отделения министерского СОБРа выкинул пса на балкон, закрыл на все щеколды дверь и продолжил работу в адресе…

Никто из шести, находящихся в большой комнате и на кухне, преступников, не успел достать ствол.

Парализованные случившимся, матерые, крепкие торговцы оружием, лежали, раскинув ноги, окольцованные наручниками, и молчали. А пришедший в себя на балконе, отрезвленный чистым летним воздухом, бультерьер пытался выбить мощным телом балконную дверь и, сходя с ума от бессильной ярости, оскорбленно-взвизгивающе лаял.

Чтобы вывезти складированное в адресе оружие: акээмы, пистолеты различных модификаций, пришлось вызывать дополнительный автотранспорт.

Собровцы немало побалагурили над арестованными.

На обратной дороге майор Суханов мысленно не раз прокрутил перед собой случившееся. Ему было жалко проспавшего спецназовцев бультерьера. И еще он очень скучал по своему Бобу – ризеншнауцеру-двухлетке, который ждал его дома.

Нет чужих матерей

…Помянем тех, кто были с нами,

Кого судьба не сберегла,

Их души тают над горами,

Как след орлиного крыла.

I

…Командир СОБРа ГУОП МВД России подполковник Андрей Владимирович Крестьянинов на вторые сутки боя в дагестанском селе Первомайское вышел к очередному узлу обороны чеченцев. Его офицер подготовил к открытию огня самое грозное оружие уличных боев – огнемет «Шмель». Но Крестьянинов, отстранив собровца, сам взял на плечо огнемет. Прицелился и, сраженный боевиком-снайпером, упал.

Для полковника Леонида Петрова, заместителя командира СОБРа, смерть боевого друга была страшным ударом. Сам тяжело контуженный, он принял командование и под огнем противника продолжил движение вперед.

Справа от собровцев шел, ведомый полковником Александром Никишиным, отряд специального назначения «Витязь». Сто восемьдесят бойцов срочной службы, показав чудеса храбрости и блестящую выучку, первыми взломали чеченскую оборону, поддержали огнем собровцев ГУОП, Московской области, Дагестана, Москвы, Краснодара, Ставрополя, Волгограда.

Зарубежные средства массовой информации, идя на поводу дудаевских пропагандистов, трубили о якобы тысячах российских военнослужащих, штурмующих село Первомайское при поддержке десятков единиц бронетехники. Не было такого. Каждому спецназовцу: собровцу или бойцу внутренних войск – пришлось драться за четверых, преодолевая нестерпимый холод и голод. Вылетали-то на спецоперацию в хлебосольный город Кизляр, а оказались в продуваемом всеми ветрами поле, на снегу, без должного тылового обеспечения.

Посмевших, как это было в Буденновске, пойти на захват больницы в Кизляре, чеченских террористов в этот раз наказали. Отпущенные из Кизляра, остановленные возле села Первомайское, в ходе боев они потеряли убитыми больше половины людей.

Российские правоохранительные органы никогда раньше не проводили столь широких по масштабу и политическим задачам спецопераций. В преступном сознании ичкерийских боевиков