Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

Незнакомец управлялся с лодкой играючи — это хозяину стало ясно после первых же взмахов весел. Не выдавая каким-либо очевидным образом истинной цели своей поездки, он по широкой дуге обогнул стоящие по соседству броненосец и «Л'Оррибль» и затем вернулся к причалу, где и расплатился с хозяином лодки с такой щедростью, которая совсем не вязалась с его диковатой наружностью.

«Это он, — с облегчением выдохнул незнакомец, поднимаясь вверх по ступеням набережной. — Настал момент, когда мадам Вулетр должна исчезнуть так же бесследно, как это сделала в свое время Мисс Адмиральша. Ну, а теперь — в таверну!»

И он зашагал в направлении той части города, где влачат свою жалкую и зачастую преступную жизнь всякие темные личности, которых принято называть «отбросами общества». Ему пришлось идти сквозь лабиринт кривых и тесных улочек и переулков, представлявших своими убогими ухабистыми мостовыми немалую опасность для пешехода и заставленных по обеим сторонам вряд ли имеющими право называться человеческим жильем жалкими бараками, лачугами и просто брезентовыми палатками, благодаря чему вся местность имела вид скорее цыганского табора, нежели части хорошо организованного городского хозяйства, в котором сильная рука закона призвана удалять из ее жизненной ткани или по крайней мере держать под бдительным контролем весь негодный и вредоносный материал.

Наконец он остановился у длинного дощатого барака, над входом в который прямо на обшарпанных, растрескавшихся досках была обычным мелом криво выведена надпись «Таверна отличного бренди», соседствующая с изображением двух кособоких бутылок.

Незнакомец помедлил несколько мгновений и затем решительно распахнул скрипучую входную дверь.

Длинный и полутемный зал таверны был наполнен людьми, чей внешний облик и манеры не давали никаких оснований подозревать их в принадлежности к тому обществу, в котором мужчины имеют обыкновение именовать себя джентльменами. Воздух здесь был так густо пропитан винными испарениями и табачным чадом, что образовывал как бы полупрозрачную стену, столкновение с которой буквально физически ощущал каждый, кто входил сюда с улицы. А царивший в помещении невообразимый гвалт напоминал скорее крики диких животных, нежели голоса людей.

Однако человека с родимым пятном эти маленькие неудобства, похоже, нисколько не смущали. Он подошел к стойке и обратился к стоявшему за ней кабатчику:

— Эй, хозяин, Длинный Том здесь?

Тот смерил его недоверчивым взглядом и ответил не слишком дружелюбно:

— А что?

— Мне нужно с ним поговорить.

— И кто такой этот Длинный Том, вы не скажете мне, а?

— Хозяин! Не будем играть в прятки! Я знаю его не хуже, чем вы, и должен встретиться с ним здесь.

— А кто вы такой?

— Не ваше дело. Я ведь у вас тоже документов не спрашиваю!

— Эге, если вы так намерены спрашивать, то вам долго придется ждать ответа. А скорее всего придется убраться отсюда и захватить с собой пару оплеух в придачу!

— Ну, об этом мы могли бы поговорить и попозже. Но предупреждаю, что Длинный Том вас по головке не погладит, если вы не дадите мне увидеть его!

— Вот как! Ну, тогда я сделаю вид, что знаю этого человека; вы меня понимаете, сэр? Но если он действительно позвал вас сюда, то вам по крайней мере должно быть известно одно слово, одно маленькое словечко, без которого вам к нему никогда не попасть.

— Согласен. Слушайте!

Он перегнулся через стойку и что-то шепнул хозяину. Тот удовлетворенно кивнул головой.

— Все правильно! Теперь я вам верю. Том пока еще не появлялся. Сейчас как раз то время, когда сюда обычно заглядывает полиция. Как только она уйдет, я подам знак, и через пять минут Том будет здесь. А пока присядьте-ка!

— Нет, хозяин, только не здесь. Том говорил мне, что здесь у вас есть отдельная комнатка, где можно побыть без лишних свидетелей.

— Она есть, только открыта бывает не для всех подряд.

— Не для всех, говорите? Тогда для кого же?

— Если я вам об этом скажу, то, боюсь, у вас в глазах потемнеет.

— Не думаю, что так уж сильно!

Незнакомец достал из кармана самородок и положил его перед хозяином таверны.

— Ну вот! Теперь я вижу, что ваши дела не так уж плохи, как я сначала подумал. Хотите чего-нибудь выпить?

— Бокал вина.

— Вина? Вы спятили? На черта мне нужно здесь это пойло? Вы получите бутылку бренди, как здесь и полагается. А вот вам и стакан. Теперь садитесь за стол вон там, за широкой печкой. Там есть небольшая дверь, которую никто не видит. Я ее чуть приоткрою, а вы будьте начеку: улучите момент, когда на вас никто не смотрит, и быстренько ныряйте внутрь.

— Так и сделаю.

— В этой комнате сейчас пусто. Но скоро явятся гости, и я советую на всякий случай не слишком докучать им — это очень шустрые ребята, и у них от слова до ножа бывает недалеко.

Вскоре незнакомец уже сидел в потайной комнате. В ней стояло только два стола и еще с десяток стульев, которые пока что были свободны. Ждать, как и предупреждал хозяин, пришлось недолго: в комнату один за другим стали входить гости и располагаться там с той уверенностью, которая давала основание заключить, что они давно уже привыкли общаться друг с другом в своей компании.

Реакция каждого из них на присутствие в комнате постороннего выражалась не более чем коротким испытующим взглядом в его сторону; в остальном же они не обращали на него никакого внимания и вполголоса обсуждали собственные дела, словно в комнате никого, кроме них, и не было. Судя по всему, все они были моряками — во всяком случае, проявляли явную осведомленность в морском деле и последних новостях морской жизни. Среди прочего упоминались ими и названия стоявших в то время в порту и на рейде кораблей.

— Вам известно, — спросил один из них, — что на рейде бросил якорь «Л'Оррибль»?

— «Л'Оррибль», бывший капер?

— Да, под командой лейтенанта Дженнера. Великолепное судно, как по оснастке, так и по вооружению — Черный Капитан не раз успел доказать это.

— Жаль беднягу, пришлось ему попробовать веревки! А может, и нет, а?

— Ужасно жалко. Ловкие были ребята — что он сам, что его команда…

— Он-то, может, и не очень; зато, говорят, у него был потрясающий помощник, который, собственно, и командовал шхуной.

— И я тоже об этом слышал. Так это вроде бы вообще-то баба была. Но сущая дьяволица! И ничего удивительного: уж если дьявол хочет доставить себе особое удовольствие, то