XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров

её стояла немецкая элита, а большевистская революция немецкую элиту уничтожила и, соответственно, российское государство теперь, фактически, ничто, оно очень ослаблено – и это благоприятное время для того, чтобы захватить для немцев «жизненное пространство». То есть, надо понимать, что немцы пришли вовсе не за нашими коммунистами, как пропагандировали разные власовы и ему подобные, они пришли за нашими землями и, буквально, за нашей кровью.

Собственно, чем кардинально отличался гитлеровский дискурс от фашизма в духе Муссолини? Тем, что в нём никакого значения не имело государство, но очень большое значение имела нация. Однако, вопреки тому, что гитлеровцы назывались «национальными социалистами», на самом деле, строго говоря, они националистами не были. Те взгляды, которых придерживался Гитлер, это мистический расизм. Согласно нему, существует некоторая биологическая субстанция, определяемая кровью раса. Она не имеет ничего общего ни с нынешним расовым делением, ни даже с популярным тогда, где рас было несколько десятков, например, нордическая (хотя, немцы при Гитлере пользовались, конечно, этим языком).

Главным было понятием арийства, которое не имело ничего общего с реальными ариями, восточными индоевропейцами. Это некая мистическая биологическая сущность, определяемая кровью, но при этом, по Гитлеру, получалось, что эта хорошая кровь рассеяна среди дурной крови других народов, что не все немцы являются носителями этой истинной арийской крови, а с другой стороны, что часть этой крови потерялась среди славян и других соседних европейских народов и, собственно, эти участки крови надо, что называется, выкачать, а всё остальное уничтожить. Собственно, предполагалось выкачать из тех же славян это «истинно-арийское» начало, а всех прочих – отправить в «отбраковку».

С другой стороны, среди немцев тоже примерно 20% Гитлер считал необходимым уничтожить, что было совершенно в духе модных тогда идей евгеники и социал-дарвинизма. Именно поэтому в Германии первой в мире появилась т.н. эвтаназия, которая сейчас всюду. Здесь надо отметить один любопытный факт из современности. Есть такой израильтянин, еврей, содомит, веган, очень популярный сейчас автор, которого раскручивают всюду, особенно активно это велось до пандемии до ковида – Юваль Ной Харари. Это, конечно, очень странно – человек живёт в Израиле, он израильский профессор и при этом всём он с симпатией относится к Гитлеру (впрочем, ныне, на фоне ожесточённого уничтожения с помощью бомбардировок всего живого в Палестине израильтянами, это смотрится не так уж и странно). Почему? Потому, что с его точки зрения, Гитлер был ошибавшийся биологический эволюционист, он просто не понимал, что нужно отбирать не большими популяциями, а по генам, а, в сущности, пишет Харари, он всё понимал правильно. Такое безбожное восприятие мира всегда неизбежно ведёт к примату биологического начала: то есть, если люди не верят в Бога, если люди не верят в какую-то высшую реальность, то они начинают думать, что всё дело в биологии, в биологических предпосылках, что история никакого значения не имеет, а имеет значение понятие крови, у кого-то – генов, у кого-то что-то ещё. Соответственно, для этой мистической общности арийцев у Гитлера необходимо было большое пространство, которое он должен был найти на востоке, то есть, прежде всего, на территории России.

И здесь важно отметить, как эта идеология выделяла Гитлера на фоне остальных. Дело в том, что в то время в Германии существовала масса консервативных организаций, которые, по большей части, были вполне прорусскими и даже, в некотором смысле, просоветскими и, соответственно, антианглийскими и антифранцузскими. Например, был такой немецкий мыслитель Артур Мёллер ван ден Брук в своих послевоенных трудах призывал к союзу с Советской Россией против либерального Запада. Данное направление именовалось национал-большевизмом и считало, что октябрьский переворот якобы был «национальным» по своему духу. Советский Союз рассматривался национал-большевиками в качестве главного союзника Германии в борьбе с «буржуазным Западом». Как писал ещё один немецкий мыслитель и идеолог национал-большевизма Эрнст Никиш, «революционная и социалистическая Германия в союзе с революционной Россией может победить буржуазный Запад, а затем национальное освобождение Германии от Версальского диктата послужит импульсом к мировой социалистической революции» (впрочем, сам он был при этом убеждённым русофобом).

И на одной идеологии не останавливались, было и практическое воплощение данных мечтаний. В апреле 1922 года был заключён договор в итальянском городе Рапалло, где Германия договорилась о сотрудничестве с советской Россией. Результаты Рапалльского договора зашли настолько далеко, что, скажем, немецкий рейхсвер тренировался на территории СССР. Под Липецком была база немецких ВВС, поскольку немцам запрещено было иметь авиацию и по этой причине они тренировались в СССР. Поскольку им запрещено было иметь танки, то немецкие танкисты тренировались в Казани, в танковой школе «Кама» (в 1932 году её посещал с инспекцией считающийся «отцом немецких танковых войск» Хайнц Вильгельм Гудериан).

Немецкие офицеры тренировались в СССР. было налажено очень активное сотрудничество, сторонником которого был командующий сухопутными войсками рейхсвера генерал-полковник Йоханнес Фридрих Леопольд фон Сект, который считал главным врагом Германии на Востоке появившуюся там по итогам Версальского мира Польшу, которая была также и врагом Советской России. По своим взглядам он был правым, сочувствуя всем антиреспубликанским путчистам, но в плане сотрудничества с СССР проявил себя как прагматик, готовый на подобное во имя интересов Германии.

СССР получал взамен новые технологии и новые военные разработки, а также довольно большой опыт. Понятно, что у немецкой армии, по сравнению с Красной армией, которую всё-таки наполовину создавали дилетанты, хотя там и были офицеры Русской армии, этот опыт крайне мал. Но главным для СССР был именно доступ к немецкой технике. Значительная часть технических разработок германских вооружённых сил и советских вооружённых сил были совместными. Не забудем, что гражданская война нанесла серьёзный урон промышленности и экономике, немалая часть технических кадров погибла в её пожаре или же была вынуждена покинуть Россию. Вообще, в принципе, обе стороны придерживались такой концепции, что Германия и СССР должны действовать вместе. Фактически, это было продолжение линии Ленина, что немцы будут поставлять в Советскую Россию машины, а в ответ им будут поставлять хлеб, Германия и СССР будут вместе бороться за пересмотр несправедливых условий Версальского мирного договора. Это всё, конечно же, происходило в эпоху Веймарской республики, готовой идти на сотрудничество с большевистской властью.

И вот, в отличие от большинства немецких консерваторов, которые выступали за то, чтобы опереться на Россию и вместе с нею разбить Англию и Францию, Гитлер отличался тем, что он говорил о необходимости, прежде всего, идти войной на восток за «жизненным пространством». Он из всех немецких правых политиков был максимальным русофобом. Именно в этом и есть объяснение того, почему на его пути появлялись