История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

факторы обусловили столь длительное существование монархии у молоссов? Различными историками данная проблема решалась по-разному. Так, Μ. Нильссон одной из причин сохранения монархии у молоссов считал отсутствие влияния со стороны греков; вступившие ранее в контакт с эллинами хаоны и феспроты ликвидировали царскую власть довольно рано[970]. Д. Кросс главную причину сохранения монархии в Молоссии видел в изменении отношения греческого мира к монархии, в реакции на демократические идеалы в IV в. до н. э.[971]

Однако подобные объяснения едва ли могут нас удовлетворить, ибо они касаются лишь внешней стороны проблемы, полностью игнорируя ее внутреннее содержание. Аристотель в «Политике», давая описание древней басилейи, пишет, что цари утратили многие свои функции, оставив за собой лишь военные, жреческие и судебные (Arist. Pol., III, 9, 7, 1285 b: κύριοι δ’ ήσαν της τε κατά πόλεμον ηγεμονίας και των Όυσιών, δσαι μή ίερατικαί, καί προς τούτοις τάς δίκας έκρινον). Таким образом, власть басилевса, вырастающая из власти племенного вождя, постепенно замыкается на определенном круге вопросов, дальше которых его компетенция не распространяется. Касаясь же власти молосских царей, Аристотель прямо указывает, что она имеет ограниченный характер (Arist. Pol., III, 9, 7)[972].

Вступая на престол, Эакиды заключали своего рода договор со своим народом. Плутарх описывает процедуру традиционной присяги в древней столице молоссов Пассароне, где цари при восшествии на трон приносили жертвы богу войны Аресу и Зевсу и давали торжественную клятву царствовать в соответствии с законами, тогда как их подданные обязывались им подчиняться, опять же в соответствии с законами (Plut. Pyrrh., 5). Данная процедура очень напоминает описанную Ксенофонтом приносившуюся ежемесячно присягу спартанских царей эфорам (Xen. Resp. Lac., 15, 7).

Другим свидетельством ограниченного характера царской власти у молоссов является то, что они, по-видимому, ссылаясь на древние законы, имели право смещать неугодных им монархов, изгонять и даже убивать их. Но, как было сказано, на открывавшуюся «вакансию» могли претендовать только представители царского рода Эакидов; Молоссы намного чаще, чем другие народы, изгоняли своих царей (в их числе были Алкета I, Арибба, Эакид, Алкета II, даже сам Пирр), и это право, без сомнения, должно было основываться на обычаях предков. Во всяком случае, вопрос об изгнании того или иного царя должен был решаться в результате некого народного «референдума».

Во время войны молосские цари исполняли, подобно спартанским царям, функции полководцев. Именно в военное время жесткий контроль за деятельностью царя ослабевал, и монарх приобретал относительную самостоятельность. Геродот, описывая власть спартанских царей, указывал, что, когда шла война, царь имел право проклясть того, кто выступал против нее (Hdt., VI, 56). Не исключено, что сходный обычай существовал и у молоссов. Царь являлся представителем своего народа во внешнеполитических делах, например при заключении союзов (Ditt. Syll3; № 147).

Важно отметить, что у молоссов должности царя и стратега, как и у македонян, были тесно связанными[973]. Поход Александра I Молосского в Италию, в котором участвовали большие силы молоссов, и походы Пирра при участии симмахии эпиротов в Македонию, Италию, на Сицилию и Пелопоннес могут служить свидетельством того, что в военной области молосские цари пользовались большей свободой действий[974]. Соблазненные захватом новых земель и военной добычи, молоссы безропотно следовали за своим царем.

В мирное время власть молосских царей была ограничена. В ряде дошедших до нас надписей наряду с именем царя упоминается имя чиновника — простата. Обычно это выглядит так: βασιλεύοντος (имя) έπΐ προστάτα Μολοσσών (имя), что, вероятно, означает, что простат, как представитель народа, обладал функциями контроля и наблюдения за деятельностью царя (SGDI, № 1334, 1335, 1337, 1346). У хаонов и феспротов цари были заменены на двух ежегодно сменяемых чиновников; в Молоссии же в данном случае наблюдается своего рода компромисс.

Одновременно из надписей следует, что не царь, а народное собрание молоссов (в котором мы должны видеть собрание мужчин, способных носить оружие) предоставляло гражданские права, проксению и другие привилегии (SGDI, № 1334, 1335, 1337)[975].

Монетное дело также находилось в руках не монарха, а самих молоссов, на что указывает надпись ΜΟΛΟΣΣΩΝ на монетах[976]. Об ограниченном характере власти молосских царей говорит и тот факт, что они, как и спартанские цари, в противоположность эллинистическим монархам, не носили диадему[977]. Сам Пирр, как явствует из изображений на монетах, ее тоже не носил.

Если царь был еще молод и не мог выполнять в силу этого свои обязанности, народ назначал над ним опекунов. Подобная практика имела место и в Македонии[978].

Молосская басилейя сохраняла и некоторые другие патриархальные черты. Так, Плутарх сообщает о распространенном среди молоссов мнении о том, что большой палец на одной из ног Пирра обладал целебной силой (Plut. Pyrrh., 3). Царские пастухи считались относящимися к семье монарха и, видимо, пользовались в народе большим уважением. Последнее обстоятельство было обусловлено главным образом тем, что племена молоссов жили в основном в сельских областях, занимаясь животноводством.

Таким образом, племенная монархия молоссов не была монархией по божественному праву — это была, по сути дела, служба, наследственная обязанность, которую даровало царю племя, способное ее в любой момент отобрать[979].

С другой стороны, Аристотель, который характеризует молосскую монархию как героическую басилейю, указывает, что зачинателями династий являлись благодетели народа, имевшие особые заслуги. В благодарность за эти заслуги их потомки получили право наследовать царскую власть (Arist. Pol., III, 10, 7). Титул βασιλεύς, которым обладали молосские цари, был знаком похвалы, а также справедливого и «конституционного» правления.

В труде Тита Ливия содержится интересное сообщение, из которого становится ясно, что у молосского племени существовал обычай отдавать детей из знатных семей на воспитание к царскому двору: римский историк упоминает юношу Сотима из свиты Александра Молосского (Liv., VIII, 24,12: Sotimus, minister ex regiis puens). Этот факт свидетельствует как о патриархальности отношений в обществе молоссов, так и об укреплении авторитета молосской правящей династии. Известно, что подобный обычай существовал у соседей эпиротов — македонян (Arr. Anab., IV, 13, 1; Curt., VIII, 6, 1; Plut. Alex., 55)[980]. «Царские пажи» (молодые знатные македоняне) проходили своего рода «высшую школу» при дворе, воспитываясь вместе с будущим наследником трона, и впоследствии образовывали круг «друзей» и соратников царя[981].

Наше представление о царской власти у молоссов будет неполным, если не упомянуть о таком уникальном феномене политической организации молоссов, как двоецарствие, которое впервые возникло в IV в. до н. э. Суть его заключалось в том, что в результате политического компромисса царство делилось между двумя враждующими представителями царского рода Эакидов.

Сам