Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков

В Триполи его проповеди были переведены на арабский язык для маронитов и других христиан сирийского обряда. Оставалось только ждать западных крестоносцев. Они прибыли несколькими группами. В сентябре 1217 года в Акрa были два выдающихся паломника в сопровождении добропорядочных рыцарей – король Венгрии Андрей II и герцог Австрии Леопольд VI. К ним присоединились король Кипра Гуго II де Лузиньян и принц Антиохии-Триполи Боэмунд IV. Армия, собранная таким образом под командованием Андре II и Иоаннa де Бриеннa, представляла собой довольно внушительную силу. Чтобы сделать ее полностью эффективной, необходимо было принять единоначалие, очевидно в пользу Бриенна, который был более знакома со страной. Андре II отказался это сделать. Узнав об этом разногласии, султан Мелик эль-Адиль воздержался открыто выступать против крестоносцев. Он систематически уклонялся, стремясь только подорвать боевой дух противника в «пустых» маршах или утомительных осадах. Его расчет удался, особенно в отношении венгров. Когда крестовый поход против мусульманской крепости на горе Фавор потерпел неудачу, они были разочарованы. Придя в надежде на блестящие действия и героические подвиги, они потеряли интерес к продолжению операций, и в начале 1218 г. король Андрей II, к тому же ослабленный болезнью, вернулся в Европу.

Однако, несмотря на прерывание Венгерского крестового похода, другие крестоносцы, французские, итальянские или фризские, продолжали прибывать в Сен-Жан-д’Акр. По инициативе Иоаннa (Жана) де Бриенна было решено использовать эти подкрепления для большой экспедиции в Египет. Идея была отличной. В этом 1218 году ключи от Иерусалима находились в Каире. Мусульманская империя, которую создал Саладин, объединив Алеппо и Дамаск с Египтом, была неуязвима на стороне Сирии: в присутствии вражеских армий, удерживающих сельскую местность, христианам было слишком опасно рисковать в течение нескольких месяцев на засушливом плато Иудеи, ввиду долгой и трудной осады такой цитадели, как Иерусалим. Ричард Львиное Сердце, несмотря на весь свой пыл, должен был признать это перед Саладином, как только что заметил король Венгрии перед Меликом эль-Адилем. Мусульманская империя была уязвима не в Иудее, а в Египте, на равнинах Дельты. Обладая контролем над морем, франки могли без особых трудностей захватить великие египетские порты, Александрию или Дамиетту, и посредством этого залога получить в обмен на ретроцессию Иерусалима. Такую политику взятия залога в портах с тех пор очень часто практиковали в течение столетия державы в Османской империи и на Дальнем Востоке. Интересно отметить его первое применение в разгар крусейда. Первой целью была выбрана Дамиетта, находившаяся ближе Александрии к палестинскому побережью. 29 мая 1218 года армия крестоносцев под командованием Иоаннa де Бриенна высадилась перед городом, на другой стороне устья Нила. Чтобы защитить доступ Дамиетты и в то же время предотвратить подъем Нила, египтяне преградили реку огромными железными цепями, прикованными к центральной башне. 24 августа после трех месяцев усилий Иоанн де Бриенн сумел захватить башню и перерезать цепь.

Как сказано в «Книге двух садов», это были ключи от Египта, попавшие в руки франков. Три дня спустя старый султан Ме-лик эль-Адиль умирал от горя. Старший сын султана Мелик эль-Камиль, сменивший его в Каире, тайно подготовил контр-атаку. 9 октября он заставил свою армию переправиться через Нил, кавалерию – на импровизированном мосту, пехоту – на лодках и неожиданно напал на христианский лагерь. Переворот почти удался, франки оказались совершенно удивлены. Положение восстановил Иоанн де Бриенн. По первому слуху он вскочил на коня и с тридцатью товарищами побежал к заставам. Он встретил мусульманскую пехоту, прибывшую группами, в таком количестве, «что он был поражен». Ею был покрыт весь берег Нила. Если эти батальоны входили в лагерь с одной стороны, а их кавалерия выходила с моста с другой, все было потеряно. У Иоаннa де Бриеннa и его тридцати рыцарей больше не было времени, чтобы вернуться назад, чтобы поднять тревогу. Играя все на все, король бросился в бой со своими тридцатью героями, возобновив подвиги Ричарда Львиное Сердце. «Он слез с лошади, перепрыгнул через лагерный ров и поскакал в массу мусульманской пехоты. В рядах врага он увидел высокого эмира, вооруженного кольчугой и размахивающего синим знаменем с золотым полумесяцем. Иоанн вонзил шпоры, направил копье и нанес ему такой ужасный удар, что он сломал ему кольчугу, «высунул сердце» и положил его мертвым. Увидев это, мусульмане в беспорядке отступили к Нилу, чтобы плыть обратно к своим лодкам. В результате этой неудачи положение египтян вскоре стало очень серьезным. В ночь с 4 на 5 февраля 1219 года разочарованный султан эль-Камиль покинул свой лагерь перед Дамиеттой и подошел к Каиру.

На следующее утро франки, не обнаружив перед собой врагов, беспрепятственно пересекли Нил и обосновались на его месте на восточном берегу, у подножия стен Дамиетты, чья эффективная осада немедленно началась. Летописцы говорят нам здесь о Жане д’Арсис, рыцаре в шлеме, украшенном павлиньим пером, чьи подвиги наводили ужас на осажденных. Затем предсказания Иоанна де Бриенна начали сбываться. Еще до того, как была взята Дамиетта, султан Египта Мелик эль-Камиль по соглашению со своим братом Мелик эль-Муаззамом, султаном Дамаска, предложил франкам ретроцессию Иерусалима против эвакуации из Дельты.

Король Иоанн де Бриенн, сирийские бароны и французские крестоносцы единодушно приняли эти предложения. К сожалению, Иоанн был уже не один в ведении крестового похода. В конце сентября 1218 года в Дамиетту прибыл кардинал-легат Пелагий и сразу же взял на себя командование.

Пелагий представляется нам злым гением Пятого крестового похода. Сразу скажем, что Святой Престол, доверие которого он собирался предать, сурово обвинил его во всех его действиях в конце кампании.

Уже в Константинополе, в 1213 году, он своей непримиримостью сорвал программу, возложенную на него папой Иннокентием III по примирению греческой и римской церкви. Этот нетерпимый испанец, полный гордости и фанатизма, проявил себя сегодня при Дамиетте, поскольку его видели наделенным всеми прерогативами папства, одетым в красное с головы до пят, даже с покрывалом и уздечками своего коня того же самого цвета». Когда ему сказали об эвакуации Египта, чтобы получить Иерусалим, он возмутился: он хотел и Иерусалим, и Египет! Со своим обычным рвением и нетерпимостью, поддержанные повсюду (что нас не удивит) тамплиерами, он заставил Иоанна де Бриенна молчать и заявил, что отвергает предложения султана. И он приказал усилить осаду Дамиетты.

Упорство легата сначала казалось оправданным фактами. Если султан эль-Камиль пытался любой ценой заставить франков уйти, то это было потому, что мусульманский гарнизон Дамиетты действительно был на грани своего истощения.

Франки, проинформированные об этой ситуации, подготовили