Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

акта вышестоящими инстанциями. Так, одним из безусловных оснований для отмены судебного акта первой инстанции судом апелляционной инстанции является отсутствие протокола в бумажном виде, в том числе отсутствие акудиопротокола заседания (п. 6 ч. 4 ст. 270 АПК РФ). В данной норме кодекса, да и в разъяснениях Верховного Суда РФ[760], ничего не говорится о видеозаписи, которая не является первичным средством фиксации хода судебного заседания и наличие которой исключает отмену (по безусловным основаниям) судебного акта по причинам отсутствии протокола заседания. Да и вообще, видеозапись в процессуальном законе нигде не именуется протоколом — видеопротоколом.

Можно сказать, что указанные рассуждения являются правовой эквилибристикой, однако, когда последствиями является толкование норм о проведении традиционного очного судебного заседаниям с элементами дистанционного, специалисты могут иметь различные подходы. Указанные недостатки устраняются лишь законодательными решениями, поскольку разъяснения Верховного Суда РФ на данный счет могут критически быть восприняты практикующими юристами.

В данном случае также возникает вопрос о фиксации и оценке устных пояснений стороны, высказанных в ходе судебного заседаний и являющихся разновидностью цифровых доказательств (ч. 2 ст. 64 АПК РФ, абз. 2 ч. 1 ст. 55 ГПК РФ). Так, если какой-либо из участников спора — заявитель апелляционной либо кассационной жалобы, среди доводов будет указывать на отсутствие различного рода объяснений либо заявлений другой стороны по делу (например, об отсутствии заявления ответчика о применении ст. 333 ГК РФ либо о пропуске срока исковой давности), вышестоящим инстанциям в коллегиальном либо единоличном составе судей (в зависимости от категории дел) неизбежно придется просматривать видеозапись онлайн-заседания (веб-конференции). Иной подход не будет свидетельствовать об исследовании всех доводов жалобы.

Кроме того, дистанционный формат судебных заседаний вынуждает задуматься о следующей проблематике. Известно, что суд апелляционной и кассационной инстанции проверяет не только доводы заявителя по жалобе, но и в целом соответствие судебного акта процессуальному закону (например, ч. 6 ст. 268 АПК РФ, ч. 2 ст. 286 АПК РФ). В процессуальном законодательстве отсутствуют четкие критерии пределов и необходимости (с учетом состязательности процесса) проверки легитимности актов нижестоящих инстанций. В связи с упомянутыми выше разночтениями в части ведения протокола судебного заседания неясно, какой круг процессуальных моментов должны и будут проверять вышестоящие инстанции.

§ 3. Электронные доказательства в современном судебном процессе

В последние годы теме электронных доказательств (сведений о фактах в электронном виде) уделяется немало внимания[761]. Широкое распространение цифровых технологий во многом связано с трансформацией правосознания современного общества[762]. Электронная форма доказательств, исследование которых возможно лишь с применение ЭВМ и соответствующих программ, стала привычным делом в работе судьи. Так, переписка в мессенджерах[763] и «ответные смайлики»[764] стали подтверждением оферты и акцепта соответственно при заключении договоров.

Создание человеком цифрового пространства обязывает процессуалистов задуматься о создания единого судебного облака[765], в рамках которого по зашифрованных каналам связи будет передаваться информация в электронном виде. Видится любопытным, что еще в 2012 г. предлагалось создать облачные вычислительные архитектуры для оптимизации судебного делопроизводства[766]. В наши дни актуальным будет судебное облако, обеспечивающее безбумажное хранение судебных суд, включающих в себя представленные сторонами электронные доказательства. При этом видится, что к данному облаку должны быть предъявлены самые высокие требования в целях обеспечения конфиденциальности, безопасности хранения и ограниченного (служебного) доступа к информации[767]. Отдельным вопросом исследования являются электронные доказательства по делам, рассматриваемым в закрытом режиме (например, с оценкой сведений, составляющих государственную либо коммерческую тайну).

Прежде всего можно начать с электронных документов. В известной степени, электронный документ — изначально созданный в электронном виде и подписанный ЭП документ (ст. 6 Закона об ЭП), существует в цифровом пространстве. То есть, когда мы распечатываем на бумаге договор, бухгалтерскую отчетность либо иной электронный документ, то суд приобщает к делу копию документа — копию с оригинала электронного доказательства. Сразу возникает вопрос о необходимости приобщения к материалам электронного судебного дела цифрового оригинала электронного документа. Кроме того, возникает вопрос о целесообразности сверки приобщаемой копии электронного документа с самим электронным документом, в том числе даже, если сами стороны признают указанное доказательство надлежащим. Такой вопрос возникает с учетом требования процессуального законодательства о доказательствах. Так, в случае приобщения судом копии документа в отсутствии оригинала, по общему правилу упомянутый в данном документе факт не может считаться доказанным (например, ч. 6 ст. 71 АПК РФ и ч. 2 ст. 71 ГПК РФ).

Следующим моментом будет внедрение искусственного интеллекта для обработки и проверки достоверности представленных суду электронных доказательств. Множество дискуссий о внедрении искусственного интеллекта в систему отечественного правосудия завершаются в пользу такого внедрения. Современные возможности нейросетей и искусственного интеллекта создали дипфейки (англ. — deepfake), выявление которых невозможно судье-человеку без использования специальных программных компонентов[768]. Собственно, в случае представления суду электронных доказательств судья должен обладать техническими средствами их оперативной проверки на предмет глубинных подделок. И это должно касаться не только аудио- и видеодоказательств, но и элементарных скан-копий или электронных документов, содержание которых также может быть искажено участником процесса.

Работа с цифровыми платформами[769] и интернет-сайтами потребовала создания цифровых отпечатков интернет-страниц — веб-архивов[770]. Одним из первых интернет-архивов стал американский https://archive.org/ (1996 г.), серверы которого расположены в США, Нидерландах и Египте. Существуют и отечественные аналоги данных архивов (https://web-arhive.ru/). Указанные архивы позволяют суду и государственным органам исполнительной власти (ФАС России, ФНС России и др.) установить истинное содержание интернет-страниц в соответствующие периоды времени. В этой связи видится необходимым сделать доступным отечественные технологии, интегрированные в систему российского правосудия и позволяющие суду устанавливать достоверность принт-скрин интернет-страниц, содержащуюся в ней информацию.

Продолжая рассуждения на тему распечаток страниц из Интернета, мы сталкиваемся со следующим вопросом. С одной стороны, нет единого подхода либо разъяснения Верховного Суда РФ о том, какую именно интернет-информацию суд воспринимает как достоверную, а какая требует дополнительной проверки (запроса суда, представления нотариально удостоверенного свидетельствования и т. д.). С другой стороны, развитие цифровых технологий не позволяет в текущем моменте принять норму праву «на все случаи жизни» и, как инструкция, охарактеризовать достоверность каждого из возможных видов информации.

В юридической практике выделяются три категории подобных доказательств (распечаток интернет-сайтов):

— доказательства, не требующие дополнительного подтверждения (например, распечатка с сайта ФНС России (https://egrul.nalog.ru/index.html) выписки из ЕГРЮЛ о правоспособности юридического лица);

— доказательства, требующие дополнительного подтверждения отдельным документом (например, указанное на портале ФНС России «Прозрачный бизнес» (https://pb.nalog.ru/) количество сотрудников на предприятии следует подтверждать сведениями Социального фонда России о наличии трудовых отношений с организацией в соответствующем периоде времени);

— доказательства, требующие подтверждения при наличии возражений со стороны другого участника дела (например, довод об отсутствии учета последующих корректировок бухгалтерского баланса организации, сведения о котором взяты с портала ФНС России «Прозрачный бизнес»).

Разумеется, ничто не имеет для