Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

— Дальше, дальше! — торопил Зандерс.

— Рядом с водопадом подвешен канат. По нему-то и можно снова спуститься к спокойному руслу ручья, а оттуда — на поверхность земли. Пойдете с нами? Хотя о чем тут спрашивать — конечно, пойдете!

— Очень бы хотелось, но, к сожалению, ничего не получится!

— Почему? Вы что, боитесь поболтаться немного на канате под холодным душем?

— Пфф! Уж нам-то по канатам пришлось полазить, может, побольше, чем вам. Но если мы сейчас последуем за вами, то испортим и вам, и себе всю игру!

— Как это?

— А так, что будет куда разумнее, если вы нас снова свяжете и оставите здесь. А сами уйдете на время и вернетесь вместе со всеми вашими индейцами.

— А я, честно говоря, не думал, что вам здесь так уж нравится!

— Если бы я хоть кого-нибудь боялся, то, конечно, поостерегся бы оставаться здесь. Но вы только подумайте, какая куча золота здесь припрятана. А если наш побег заметят раньше времени, то нам золота уже не видать — вернись мы потом за ним, они нам устроят такой горячий прием, что чертям в аду жарко станет!

— Черт вас возьми, а ведь вы правы! Впрочем, нам понадобится несколько часов, прежде чем мы сможем вернуться сюда — а за этот срок все может измениться. У вас действительно хватит мужества оставаться здесь до этих пор?

— Что за вопрос! Разумеется, я при этом надеюсь, что вы не оставите нас в беде.

— Об этом и речи быть не может! Краснокожим джентльменам тоже есть что сказать всей этой компании. Да и я не так глуп, чтобы добровольно отказаться от своей доли благородного металла.

— Хорошо, тогда свяжите нас снова!

— Давайте! Туго я затягивать ремни не буду, и вот вам еще на всякий случай нож! Так, готово. А теперь уходим!

И оба лихих разведчика бесшумно удалились в обратном направлении. Пленники же заняли свое прежнее положение. Теперь они чувствовали себя куда спокойнее и увереннее, чем еще несколько минут тому назад…

В то время, как все это происходило внутри пещеры, снаружи ее стоял, прислонившись к стволу дерева, коротышка Билл Поттер и внимательно вслушивался в каждый шорох, достигавший его ушей в тишине ночи. Незадолго до этого он заступил на пост по охране подступов к пещере, взяв на себя тем самым ответственность за безопасность своих товарищей.

И тут он услыхал частые всплески воды, словно кто-то торопливо шлепал прямо по воде ручья, приближаясь к тайнику. Поттер моментально распластался на земле, чтобы получше разглядеть идущего, сам оставаясь при этом незамеченным. Неизвестный остановился недалеко от того места, где залег Поттер, и спросил сквозь ночную темень:

— Эй, есть тут на борту часовой или нет?

— Петер Польтер, это ты?

— А кем же мне еще быть, как не Петером Польтером из Лангендорфа! Ну, а Полковник кого тут выставил? В такой темноте собственного бушприта[518] на физиономии не разглядишь!

— Кто я такой? Петер Польтер, хи-хи-хи, так и не видит Билла Поттера, хотя сам в двух шагах от него подпирает небо, как ствол карий. А где же остальные?

— Какие еще остальные, килька ты сушеная?

— Ну, Хаммердал с Холберсом! А как насчет мяса, за которым вы отправились?

— Мясо теперь ищите сами! А заодно и этих двоих, толстого и длинного. А искать их надо у индейцев — там, у реки, если они, конечно, оттуда еще не отчалили!

— Индейцы? У реки? Что это значит?

— А то значит, что мне тут с тобой некогда болтать попусту! — раздраженно ответил Польтер. — Мне сейчас поскорее нужно к Полковнику — от него потом все и узнаешь!

И он направился ко входу в пещеру. Там вокруг костра сидели охотники. Сэм Файрган оглядел входящего.

— Ты уже здесь, шкипер? — спросил он. — А остальные что, поотстали с мясом?

— Да, сэр, с мясом краснокожих! Они оба в плену, и теперь их повесят или зажарят и съедят, не знаю уж…

Сидевшие у костра повскакивали с мест.

— В плену? У кого? Рассказывай!

— Сейчас расскажу. Только сначала дайте мне чего-нибудь глотнуть и пожевать, а то я несся сюда, как посыльная яхта, и скоро затрещу по всем швам, как непроконопаченная посудина. Пусть меня скормят акулам, если я еще когда-нибудь пущусь в эту злосчастную прерию верхом на этой бестии, у которой на спине такая качка, что я на веки вечные теряю курс. И если бы эта скотина сама собой не учуяла тайник, я бы еще лет десять болтался среди этих сухих водорослей, которые здесь называются травой!

Получив то, что просил, Польтер начал свой рассказ, который, естественно, вызвал среди присутствующих немалое волнение, хотя молчаливые и сдержанные охотники и не выражали слишком уж откровенно своих эмоций.

— Значит, Хаммердал и Холберс захвачены в плен, — сказал Полковник. — Их нужно освободить, и как можно скорее, потому что краснокожие долго с ними церемониться не станут.

— Мы выступаем немедленно! — предложил я, поскольку успел уже полюбить обоих чудаковатых вестменов и, естественно, желал им скорейшего вызволения из индейского плена.

— Правильно! — поддержал меня Валлерштайн. — Нужно выступать сейчас же, иначе индейцы получат слишком большое преимущество во времени, которого нам потом не наверстать!

Сэм Файрган понимающе улыбнулся.

— Придется вам все-таки подождать до рассвета, ведь в темноте нам просто не увидеть следов. Я даже сомневаюсь, сможет ли шкипер вообще привести нас к тому месту у реки, где индейцы их подкараулили.

— Я? К реке? — раздраженно воскликнул Польтер. — Можете распилить меня пополам, если я помню, где находится эта несчастная лужа — справа или слева отсюда. У меня с собой не было ни компаса, ни карты, и толстый с длинным тащили меня на буксире, так что я даже и не пытался отмечать курс, которым мы шли. А потом эта четвероногая бестия устроила мне такую гонку, что я разучился видеть и слышать. Так что с этой речкой можете оставить меня в покое, в моем судовом журнале про нее ничего не записано!

— Хи-хи-хи! — по своему обыкновению негромко хихикнул подошедший к товарищам коротышка Поттер. — Ну, рассмешил! Ездил, ездил по прерии, а теперь и не помнит, где был! Придется сначала распутывать его собственный след, а уж потом искать следы индейцев.

— Да замолчи ты, креветка несчастная! — воскликнул вконец рассерженный этим замечанием Польтер. — Если бы я стоял у штурвала приличного парусника, так я бы уж, конечно, знал, каким курсом я его веду. А здесь, на суше, да еще верхом на этой скотине, испытываешь такие муки,