Холокост. Черные страницы. Дневники жертв и палачей - Нина Сигал

Среда, 2 марта 1945 года

Как обычно, я отдыхала во второй половине дня. В нашей камере находились четыре женщины, выписанные из больницы, две из которых были больны туберкулезом, в помещении в течение полутора часов стояла тишина. Это было замечательно, поскольку весь день было слишком много разговоров. Я пошла проведать миссис Рамбонне, которой требовалось внимание, и вскоре после этого один из охранников, войдя в камеру, выкрикнул:

– Лохейзен!

– Это я.

– “Sachen packen. Sie gehen nach Hause, schnel!”[371]

Я не могла в это поверить! Раздались радостные возгласы: женщины всем сердцем обрадовались тому, что меня отпускают. Я быстро схватила свои вещи. У меня не было времени даже на то, чтобы как следует попрощаться со всеми, хотя мне так хотелось это сделать! Так что я видела их всех тогда последний раз…

Я встретила Мика у миссис Поппель… и мы вместе поехали в Эпе по проселочной дороге. Мои сидели втроем за кухонным столом, все они, конечно, были очень удивлены и взволнованы… Я быстро съела немного stamppot[372] с капустой и миску каши, о которой я так мечтала в тюрьме, и после этого мы пошли навестить детей. Мы воспользовались нашим собственным ключом, чтобы открыть дверь, – и сразу же увидели Гера. Он был ужасно рад меня видеть. Наверху Сини чуть не заплакала от неожиданности. Я чувствовала такую близость к своим детям! Ина держала на руках маленькую Элсбет, и она сразу же отдала ее мне. Это прелестная малышка с голубыми глазами и вьющимися светлыми волосиками! Еще одно чудо!

Воскресенье, 4 марта 1945 года

Мы больше не можем звонить в церковные колокола. Немцы заняли церковную башню, у них теперь есть ключи от нее.

Воскресенье, 11 марта 1945 года

Кажется, что страданиям никогда не будет конца. Сегодня утром мы с Диком пошли в церковь. Для меня это было впервые за семь или восемь недель. На входе к нам подошел Ян Меркельбах и спросил: «Что происходит в доме Гера? Я видел там много велосипедов»…

Мы вышли из церкви и направились к дому Трууса ван Делдена. Дик быстро побежал домой за моим дневником. Позже мы с Миком вернулись за радиоприемником, который спрятали в яме во дворе. Через некоторое время мы увидели Гера, который прогуливался возле дома ван Коота. После этого мы решили навестить Сини.

За Гером пришли в 9:45 утра. Он был ужасно напуган. Он был также очень расстроен, но ему хотя бы разрешили попрощаться с Сини. Они обыскали весь дом, но никто не понимал, в чем, собственно говоря, дело.

Сини спросили: «Есть ли у вашего мужа какие-нибудь близкие друзья, которые могли предать его?»

Сини ответила: «Конечно, у него есть хорошие друзья, но у них нет никаких причин в чем-то предавать его. Мой муж ни в чем не замешан».

Кроме Гера арестовали также Принсена, ван Коота, Кунста, Леусвельда и его шурина Кампхейса, отца и сына ван Вемдов из Виссельс-Вельда и Н. ван Эссена. В домах у Принсена и ван Эссена обнаружили радиоприемники. Всех арестованных доставили в отель «Денненхойвель».

На какое-то время я очень сильно расстроилась, но затем быстро успокоилась. Днем я пошла навестить Сини. Ей разрешили в 5 часов принести Геру немного еды, и она сказала, что к тому времени он уже успокоился… Как долго это продлится на этот раз? И каковы будут последствия? Я думаю о Сини, о которой нужно позаботиться с ее тремя детьми, и об Элсбет, которой всего три недели от роду. Кто же здесь, в городке, предал нас? Гер ни в чем не был замешан… Сини говорит, что хочет побыть одна сегодня вечером, но мне это не кажется мудрым решением. Странно, что к арестам почти привыкаешь. Я пробыла дома всего четырнадцать дней, и теперь это случилось снова. Но они не поставят нас на колени. Для этого им придется просыпаться пораньше. Я только хотела бы уставать не так сильно.

Понедельник, 12 марта 1945 года

Вчера вечером в половине девятого Гера перевезли из отеля «Денненхойвель» в Апелдорн. Мы надеялись, что его освободят. Мы пройдем через это. В итоге Эли осталась с Сини. С Гером, конечно же, все будет в порядке. Написали, что в январе и феврале в Климофуисе от холода умерли семь младенцев. Матерям и младенцам, находящимся там, требуются бутылочки с теплой водой. В Роттердаме умирает 75 процентов младенцев.

Инге Янсен, вдова, Амстердам

Пятница, 16 марта 1945 года

Иногда я совсем падаю духом. Я часто чувствую себя очень одинокой, порой ни Бельциг, ни Снайдер со мной практически не общаются. Я не знаю, как мне в дальнейшем придется выживать. Гаага подверглась жестокой бомбардировке, весь район между Шенккаде, Безуйденхаутом и Лаан ван Н. О. Инди был сожжен и разрушен. Новым мэром назначен ван Маасдейк, поскольку Вестра, похоже, ни с чем не справляется[373].

Суббота, 17 марта 1945 года

Работала сегодня так усердно, что у меня стала сильно кружиться голова. Наши продовольственные пайки стали совсем небольшими, нам их совершенно не хватает.

Воскресенье, 1 апреля 1945 года

Трудные дни. Воллерман очень подавлен, потому что уже две недели не получает никакой почты. Я тоже в крайне подавленном состоянии. Все так непросто, и будущее Германии выглядит таким туманным. Когда же наконец наступит перелом?

Я должна понять, смогу ли я нанять горничную. В доме ужасно грязно. Я очень сильно влюблена в Воллермана, и это весьма сложная ситуация. В конце концов, он ведь женат. На ланч пришла Хенни, и мы немного послушали музыку. Прогулялась к Хермансам. К счастью, его взяли под стражу лишь на короткое время.

Элизабет ван Лохейзен, хозяйка бакалейной лавки, г. Эпе

Понедельник, 2 апреля 1945 года

Я пообещала себе, что сегодня днем просто спокойно почитаю, но все сложилось по-другому. Я ненадолго зашла навестить Яна и вернулась около половины первого. После этого я заметила Дика, идущего ко мне прямо через поля, и спросила его: «Что, за мной кто-нибудь пришел?»

Дик ответил: «Гер вернулся!»

Это, конечно же, было очень неожиданно. Выпив на скорую руку чашечку кофе, я пошла повидать Сини и Гера. Все были так счастливы! Мы получили уведомление в четверг, что его отправят транспортом вместе с остальными. Группа заключенных была отправлена в Делден, но позже 400 вернулись обратно. В ту ночь сбежали 17 человек, однако Гер не осмелился. После этого ничего особенного не происходило: в субботу в Девентере была объявлена воздушная тревога, а в воскресенье был день отдыха…

В понедельник утром их разбудили в половине шестого: «Одевайтесь, ребята!» Охранники ушли, и все двери были открыты… Шел дождь, поэтому он вернулся домой замерзшим и мокрым, но спокойным и счастливым. Он рассказал нам, что города Лохем, Руурло, Ворден и Энсхеде уже освобождены. Новость про Энсхеде стала для нас сюрпризом. Вечером он был еще немецким, а уже к утру стал английским. Скоро ли за ним последуют Девентер и Зютфен? Каждый день идут ожесточенные бои, и мы слышим стрельбу зенитных орудий. Ночью мы видим сполохи от боевых действий на фронте.

Суббота, 7 апреля 1945 года

Почему ожидание длится так долго и сколько нам еще придется ждать своего освобождения? Этот вопрос витает в воздухе. Фронт так близок и в то же время все еще недостижимо далек. Дни проходят, и мы продолжаем жить дальше, надеясь и тоскуя, но спокойные и полные веры.

Инге Янсен, вдова, Амстердам

Среда, 18 апреля 1945 года

Я измучена и расстроена. Возможно, кому-то и удалось добраться до Германии, но я сомневаюсь в этом. Провинция Северная Голландия будет защищаться до конца. Видела Бофтрагте[374], который уезжал на машине, значит, он недавно вернулся. Говорят, что рейхскомиссар[375] находится здесь. В Велюве есть несколько дивизий СС. Недалеко от Эмнеса была разрушена дамба, так что нас затопит. Как, черт возьми, собираются доставлять нам продукты? У меня припасен всего один килограмм мяса. Нет никаких позитивных новостей. Бельциг снова был в большой спешке. Как ужасно постоянно быть одной, я больше не могу