Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович

объеме, строители заявили, что это невозможно. Единственным человеком, согласившимся с возможностью планировать и отчитываться в физическом объеме работ, был начальник строительства товарищ Дымшиц. Такое решение и было принято. Это потом привилось и на других стройках Минтяжстроя. Товарищ Брежнев, который согласился с моим предложением, строго проверял исполнение принятого решения и общего постановления „Об ускорении восстановления „Запорожстали““, принятого ЦК КП(б)У. Занимались мы нашим гигантом машиностроения – Краматорским заводом. Занимались мы скорейшим окончанием строительства трубопрокатного цеха с введением в действие крупнейшего в стране стана „Большой штифель“ на Никопольском южнотрубном заводе, а также восстановлением гиганта локомотивостроения – Ворошиловградского завода; освоением проекта турбореактивного двигателя Харьковского авиационного института и т. д.».

Операция «запад»

В воспоминаниях Кагановича о его послевоенной работе на Украине нет ни слова об операции «Запад». Под таким названием проводилась массовая депортация людей из Западной Украины. Она началась по приказу МГБ СССР от 22 августа 1947 года. За ним последовало постановление Совета министров СССР от 10 сентября «О выселении из западных областей УССР членов семей оуновцев». Их надлежало направлять на угольные шахты вглубь СССР.

Подготовка к операции длилась полгода. Причины ее проведения были четко названы Хрущевым на заседании секретарей обкомов и начальников областных управлений МГБ СССР 23 апреля 1947 года во Львове: «Позор нам, уже два года Шухевич сидит у нас, и мы не можем с ним справиться». Было решено выслать все семьи участников антисоветского сопротивления. Хрущев говорил, что «если этот вопрос туго проходит, то это нужно ускорить, нужно ударить по этой линии, более активных пособников ОУН нужно выселить».

Жителей сел Западной Украины, чьи близкие воевали в УПА, поставили перед жестоким выбором: нужно выдать своих родных и их этапируют в Сибирь и Казахстан, иначе их самих отправят туда же. От ужаса и безысходности многие обращались к властям с мольбой не разрушать семью, выселить всю ее в полном составе. Об этом свидетельствует одно из писем министра внутренних дел УССР Т.А. Строкача первому секретарю ЦК КП(б)У Кагановичу. Министр руководил операцией и регулярно докладывал партийному хозяину Украины о ее ходе.

Всего из западных областей Украины (за исключением Закарпатской) было выселено 26 332 семьи (77 291 человек, из них 18 866 мужчин, 35 441 женщина и 22 279 детей). В частности, из Ровенской области депортировали 3367 семей (11 347 человек), из Волынской – 2711 семей (9050 человек), из Львовской – 5223 семьи (15 920 человек), из Тернопольской – 5000 семей (13 508 человек), из Станиславской – 4512 семьи (11 883 человека), из Черновицкой – 613 семей (1627 человек), из Дрогобычской – 4504 семьи (14 456 человек). Среди депортированных преобладали середняцкие крестьянские семьи, которые составляли экономическую основу западноукраинского села.

Большинство депортированных – 21 197 семей – были направлены на работу в угольную промышленность ГУЛАГа восточных районов СССР. Остальных – 5264 семьи (15 202 человека) – загнали в лагеря Омской области, где в дальнейшем использовали на промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве. Сотни выселенных пожилых людей и детей просто умерли во время транспортировки. Во время долгой дороги на восток 875 выселенцев пытались бежать из эшелонов, 515 из них были схвачены конвоирами.

Параллельно с депортацией семей «активных националистов и бандитов» Каганович развернул кампанию против «буржуазного национализма». И тут уже Хрущев почувствовал холодок по спине. Уильям Таубман отмечает, что Каганович не просто клеймил националистических «уклонистов» (намекая, что Хрущев к этой задаче подходил недостаточно ответственно), но и нападал на людей, связанных с Хрущевым. «Сам еврей, против евреев? – удивлялся Хрущев. – Или, может быть, это было направлено только целевым образом против тех евреев, которые находились со мной в дружеских отношениях?»

Кризис в промышленности и сельском хозяйстве Каганович объяснял происками «украинского буржуазного национализма». К пленуму ЦК, намеченному на зиму 1947/48 года, он начал готовить выступление под названием «Борьба с национализмом как главной опасностью, угрожающей Коммунистической партии Украины». По словам Хрущева, Каганович «обвинял в политических ошибках всех, кого видел вокруг себя», и многие из его обвинений «направлялись прямиком к Сталину». «В конце концов до того дошло, – вспоминает Хрущев, – что Сталин мне позвонил: „Почему Каганович шлет мне записки, а вы эти записки не подписываете?“ – „Товарищ Сталин, Каганович – секретарь республиканского ЦК, и он пишет вам как генеральному секретарю ЦК. Поэтому моя подпись не требуется“».

В нарочито скромном ответе Хрущева, полагает Таубман, содержался явный намек – сместив его с руководящего партийного поста, власть совершила ошибку, которую нужно исправить. Именно так и понял его Сталин. «Это неправильно, – сказал он. – Я ему сказал, что ни одной записки без вашей подписи мы впредь не будем принимать».

Дни Кагановича в Киеве были сочтены. «Не старайтесь поссорить меня с народом Украины», – предупредил его Сталин в декабре 1947 года. «Однако мне, – вспоминал Хрущев, – почти не пришлось подписывать записки, потому что их поток иссяк: Каганович знал, что его записки никак не могли быть подписаны мною… Для меня лично главное заключалось в том, что Сталин как бы возвращал мне свое доверие. Его звонок был для меня соответствующим сигналом. Это улучшало мое моральное состояние…»

26 декабря 1947 года было принято решение о восстановлении Хрущева в должности первого секретаря ЦК КП(б)У. А Кагановича отозвали в Москву.

На подхвате у Госплана

В конце 1947 года по предложению Сталина из Госплана СССР была выделена самостоятельная организация, ведающая распределением всех материальных ресурсов государства, включая продовольствие и товары широкого потребления. Был создан Госснаб СССР. Его председателем назначили Кагановича. Он еще оставался зампредом Совмина и членом Политбюро, но то была дань былым заслугам, своего рода медленный лифт, обеспечивавший обитателям властного Олимпа плавный и относительно безболезненный спуск на землю.

Должность председателя Госснаба СССР считалась малозначимой. Столь же скромное положение в системе управления государством занимал и сам Госснаб. Не в пример Госплану, выше которого в управленческой пирамиде были только ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР.

Госплан являлся межведомственным органом. Его ближайшими функциональными «соседями», а по сути, «подручными» выступали Минфин, Госснаб, ЦСУ, Госкомитет по труду и заработной плате, Госкомитет по науке и технике. Для подготовки проектов текущих (годовых) и перспективных (пятилетних) планов использовалась схема взаимодействия Госплана СССР с союзными министерствами и ведомствами, республиканскими органами исполнительной власти. Эта схема накануне подготовки очередного государственного плана закреплялась в решениях ЦК и постановлениях правительства СССР. Руководствуясь этими документами, Госплан – по согласованию с Советом министров – определял главные цели и задачи социально-экономического развития страны