Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович

«Помню, как Сталин при нас рассуждал на этот счет: „Кого после меня назначим Председателем Совета министров СССР? Берию? Нет, он не русский, а грузин. Хрущева? Нет, он рабочий, нужно кого-нибудь поинтеллигентнее. Маленкова? Нет, он умеет только ходить на чужом поводке. Кагановича? Нет, он не русский, а еврей. Молотова? Нет, уже устарел, не потянет. Ворошилова? Нет, по масштабу слаб. Сабуров? Первухин? Эти годятся на вторые роли. Остается один Булганин“».

А что же Каганович? В результате перестановок он ничего не приобрел и не потерял. Как был, так и остался главой Госснаба.

Вождь выдвигает молодых

В 1952 году, 5 октября, в Москве открылся ХIХ съезд партии. На нем Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков) решили впредь именовать Коммунистической партией Советского Союза (КПСС). Договорились созывать съезды раз в четыре года, пленумы ЦК – раз в полгода, а от всесоюзных партийных конференций отказаться. Политбюро преобразовали в Президиум, а Оргбюро ЦК перестало существовать: для ведения текущей работы достаточно и Секретариата ЦК.

Такого усталого и, казалось, ко всему безразличного Сталина рукоплескавший вождю зал еще видел.

«Некоторые говорят, что Сталин уже был болен в период XIX съезда, – пишет Каганович. – Это, по-моему, неверно. Я видел, что съездом руководил Сталин, проект доклада Маленкова обсуждался под председательством Сталина на Президиуме, несколько раз вносились поправки. Помню, когда я спросил Сталина, почему он сам не делает отчетного доклада ЦК, он мне сказал, что надо выдвигать молодых, пусть растут – вот Маленков как секретарь ЦК сделает доклад. Тут же он добавил то, что он говорил ранее нам, нескольким членам Президиума. „Я, – сказал Сталин, – вообще считаю, что после 70-летнего возраста руководящие товарищи должны уйти от непосредственного руководства; они могут быть советниками, но не управителями“».

Из стенограммы выступления Л.М. Кагановича на XIX съезде КПСС о переработке программы КПСС 13 октября 1952  [РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 14. Л. 1 (правленный экз.), 28 (черновик)]

Каганович на себе ощутил мудрость вождя: его в те же дни сняли с поста председателя Госснаба СССР, заменив молодым И.Г. Кабановым.

Установка на выдвижение молодых сполна проявилась после закрытия съезда, 16 октября. В этот день провели традиционный первый пленум нового состава ЦК, на котором предстояло избрать руководящие органы – Президиум и Секретариат. Г.М. Маленков сразу же предоставил слово Сталину, и тот заговорил:

– Итак, мы провели съезд партии. Он прошел хорошо, и многим может показаться, что у нас существует полное единство. Однако у нас нет такого единства. Некоторые выражают несогласие с нашими решениями. Спрашивают, для чего мы значительно расширили состав Центрального комитета? Мы, старики, все перемрем, но нужно подумать, кому, в чьи руки передадим эстафету нашего великого дела. Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические деятели. Потребуется 10, нет, все 15 лет, чтобы воспитать государственного деятеля. Вот почему мы расширили состав ЦК… Спрашивают, почему видных партийных и государственных деятелей мы освободили от важных постов министров? Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других и заменили новыми работниками. Почему? На каком основании? Работа министра – это мужицкая работа. Она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их место новых, более квалифицированных работников. Они молодые люди, полны сил и энергии. Что касается самых видных политических и государственных деятелей, то они так и остаются видными деятелями. Мы их перевели на работу заместителями председателя Совета министров. Так что я не знаю, сколько у меня теперь заместителей…

Вождь включил в Президиум ЦК ряд сравнительно молодых партработников. Потом неожиданно предложил создать новый орган – Бюро Президиума ЦК, по аналогии с уже существовавшим Бюро Президиума Совета министров СССР. В Бюро Сталин ввел себя и своих заместителей по правительству – Л.П. Берию, Н.А. Булганина, К.Е. Ворошилова, Л.М. Кагановича, Г.М. Маленкова, М.З. Сабурова, а также секретаря ЦК Н.С. Хрущева.

Указание Сталина, что пора менять старую гвардию, не имело для Кагановича серьезных последствий. Он потерял пост главы Госснаба, которым втайне тяготился и считал унизительным для себя, но остался членом высшего партийного руководства, в кругу ближайших соратников вождя.

«Евреи постоянно мутят воду»

В 1952 году расстрелом 13 известных еврейских общественных деятелей и репрессиями в отношении более 100 человек завершилось дело Еврейского антифашистского комитета. Среди репрессированных был главный врач больницы им. Боткина Б.А. Шемилиович. Ранее в СССР проходили процессы, в которых врачи обвинялись в умышленном убийстве пациентов. Начиная с 1952 года «Дело врачей» разрабатывалось органами МГБ. Специалисты-медики под давлением подтвердили «факт преступного лечения» кремлевских руководителей. Сталин немедленно дал санкцию на арест главных «заговорщиков».

«С чего началось „Дело врачей“? Это была провокация, или какой-то факт был?» – спросил Чуев Кагановича. «Я не могу сказать. Я был так занят делами, и в то же время я не так близко был в курсе этих дел. И меня не ставили в известность».

Разумеется, все он знал и как член Бюро президиума ЦК был «в курсе этих дел». Играл ли в них активную роль? Достоверных сведений нет на сей счет. Известно точно, что сам Каганович не был инициатором этих арестов, но никого и не пытался защитить. Бывший коминтерновец И. Бергер рассказывал в своей книге:

«Один из моих собратьев по лагерю был близким родственником Л.М. Кагановича. В 1949 году его арестовали. Тогда его жена стала добиваться приема у Кагановича. Каганович принял ее только через 9 месяцев. Но, прежде чем она начала говорить, Каганович сказал: „Неужели вы думаете, что, если я мог что-то сделать, я бы ждал 9 месяцев? Вы должны понять – есть только одно Солнце, а остальные только мелкие звезды“».

Рой Медведев утверждает, что Каганович в это время нередко вел себя как антисемит, раздражаясь присутствием евреев в своем аппарате или среди «обслуги». «Удивляла его мелочность. Так, например, на государственных дачах для членов Политбюро часто устраивались просмотры иностранных кинолент. Текст переводился кем-либо из вызванных переводчиков. Однажды на даче Кагановича переводчица оказалась еврейкой, прекрасно знавшей итальянский язык, но переводившей его на русский с незначительным еврейским акцентом. Каганович распорядился никогда больше не приглашать ее к нему». Каганович – Чуеву: «А этот самый Рой Медведев пишет, что я – антисемит! – Будто