Щегол 1-11 - Василий Горъ

— Прорвались. Все трое. За каких-то два часа! — радостно протараторила Злобная Мелочь, подтолкнула ко мне счастливых подружек, и продолжила их «вкладывать»: — Трансформации прошли легче некуда, самочувствие — лучше не бывает. Единственный минус — не успели откалибровать рывки, оглушения и крики. Вернее, за это дело даже не брались, так как им можно заниматься и тут, в «нулевке», а в Университете надо медитировать!

Я согласился с этим утверждением, поздравил новоявленных «двоечек» с очередным шагом по пути личного развития, раздал коммы, сообщил, что обед будет подан в эту же гостиную в четырнадцать тридцать, и отпустил всю пятерку приводить себя в порядок и переодеваться к трапезе.

Свалили все, кроме Настены. А она подождала, пока захлопнется дверь, и посерьезнела:

— Валентина прорвалась в половине одиннадцатого. Оклемалась ближе к полудню. В начале первого чему-то очень сильно обрадовалась, но с нами этой радостью так и не поделилась. С того момента и до появления «окна» изнывала от нетерпения, предвкушения и счастья, идеально держа лицо. После того, как перешла сюда и увидела тебя, эти эмоции словно перескочили на следующий уровень. А сейчас ей очень не хочется уходить, но распоряжение получено, и игнорировать его нельзя. В общем, она жаждет чем-то поделиться именно с тобой. Так что жди. Или найди возможность пообщаться с ней тет-а-тет.

— Найду… — пообещал я и спросил, как далеко до прорыва ей.

Она сказала, что часов шесть-семь, и подставила голову в стиле Птички.

К подобным «вымогательствам» я давно привык, поэтому без какого-либо внутреннего сопротивления порадовал Настю ее любимой лаской, потом растрепал волосы и, неожиданно для самого себя переключившись в режим «Носорога», свел с ума чистосердечным признанием:

— Здорово, что ты у нас появилась…

— Здорово… — эхом повторила она, подняла голову, поймала мой взгляд и ответила откровенностью на откровенность: — Знаешь, сродство с Разумом — это неподъемный груз, способный переломить хребет кому угодно. И я сейчас нисколько не преувеличиваю: этот Дар вынуждает заглядывать в зловонную муть, прячущуюся за парадными образами абсолютного большинства людей, и постепенно вытравливает из Одаренного детские представления о доброте, честности, дружбе, любви, справедливости, взаимопонимании, бескорыстии и других светлых чувствах. Да, я научилась закрываться, уменьшать размеры области, накрываемой эмпатией, и абстрагироваться от грязи человеческих душ, но эти наработки, увы, не мешают запоминать каждый замеченный изъян, развешивать ярлыки типа «Завистлив до невозможности» или «Похотлив, как мартовский кот» и учитывать эти особенности… хм… настоящих характеров в дальнейших отношениях. А теперь вдумайся вот во что: в «рабочем режиме» я на своем нынешнем ранге накрываю эмпатией добрую треть Императорского дворца, соответственно, чувствую эмоции сотен людей, задыхаюсь от злобы, ненависти, похоти, зависти и тому подобной дряни, испытываемых ими друг к другу, и до сих пор не возненавидела человечество только потому, что ты, твоя семья и твой Ближний Круг меня любите. Искренне и беззаветно. Такой, какая есть. Поэтому в моем мысленном прощении твоя фраза звучит иначе: «Здорово, что я появилась именно у вас…» Ведь, инициируй меня кто-нибудь другой — давным-давно выгорела бы дотла…

…Я «примерял» сродство с Разумом все время, оставшееся до обеда, и почти всю трапезу, все лучше и лучше понимал, в каком кошмаре живет Настя, сочувствовал ей и воевал с иррациональным, но от этого не менее неприятным чувством вины. Эта война не осталась незамеченной — как только андроиды Дайны подали десерт, мне на коммуникатор прилетело сообщение от эмпатки. И я, вчитавшись в текст, выведенный на линзы МДР, мысленно вздохнул:

«Прости, я забыла сказать самое главное: да, это сродство ужасно, но оно в какой-то момент позволит защищать семью, которую я люблю больше жизни, от ментальных воздействий. И тогда я, наконец, почувствую себя абсолютно счастливой. Так как стану по-настоящему нужной. А этого я жажду всей душой и всем сердцем! И еще: мир, который я ненавижу, где-то очень далеко. А в нашем мне тепло, светло и уютно…»

БИУС, ознакомившийся с этим монологом еще в момент его написания, заявил, что Настена не солгала ни в одном слове, и успокоил еще немного. Так что я почувствовал вкус яблочного пирога и ананасового сока, отшутился от «наезда» младшенькой и через какое-то время озвучил программу занятий на вторую половину дня. Время сбора в боксах автодрома — шестнадцать ноль-ноль — назвал с дальним прицелом. И не ошибся: стоило встать из-за стола и, тем самым, закончить трапезу, как в «Паутинку» прилетело сообщение от Вали. С просьбой уделить несколько минут для общения тет-а-тет.

Я в том же стиле назначил ей встречу в своем кабинете, добрался до него прогулочным шагом, вломился внутрь, подождал Рыжую, помог опуститься на диван, сел в кресло, стоявшее напротив, и повел рукой, предлагая начинать.

Девчонка, изнывавшая от нетерпения, расплылась в счастливой улыбке:

— Игнат Данилович, я, кажется, пробудила в себе сродства! Первое — к Молнии. Смотрите…

После этой просьбы она подняла правую ладонь и зажгла на кончиках пальцев искорки, чем-то похожие на огни святого Эльма, и заявила, что они «появились сами собой» и контролируются на удивление легко.

Я назвал ее красоткой и провел следственный эксперимент — объяснил, как «создаются» узлы под электрошок, предложил повторить и одурел: Валя сформировала узел в правом локте с первой попытки!!!

Не успел я восхититься этому достижению, как она ошарашила снова. Причем в разы серьезнее:

— Второе сродство какое-то непонятное: после прорыва во второй ранг я дотягиваюсь до вас чуйкой даже из Университета. Да, на таком расстоянии ваша аура ощущается иначе, зато она постоянно «где-то рядом». Ауры Ольги Ивановны, Светланы Валерьевны, Полины, Лизы, Люды и Марины я тоже чувствую, но значительно хуже. Вероятнее всего из-за того, что чаще всего «тянусь» к вам…

— Кажется, ее торкнуло в Пространство… — пробормотала Дайна и ехидно поинтересовалась, что я буду с этим делать.

«Торкнуло — разовьем…» — подумал я, невесть с чего переключившись в режим «Носорога» и… выпал в осадок в третий раз:

— Вы ведь знаете, о какой школе магии идет речь, верно? Я почувствовала и ваше удивление, и сменившее его удовлетворение, и появившуюся только что готовность помочь… ибо все-таки пробудила в себе магию Разума!

— «Все-таки»? — эхом переспросил я, и девчонка, мгновенно посерьезнев, выдала убийственный ответ:

— В день прилета сюда вы сказали, что магия