Утраченный воздух - Грета Ионкис

– на улицах, в институте, в магазинах – звучала русская речь, зачастую неправильная, с акцентом, с типичными фонетическими ошибками: смягчением согласных («лючше») и напротив – отсутствием смягчения («машинално, началник, болница, филм»). Мне запомнился немолодой постовой-регулировщик, чья массивная фигура высилась на пересечении улиц Ленина и Бендерской. Молдаванин, он упорно объяснялся, нисколько не смущаясь, на чудовищном русском языке, путая не только падежи, но и род существительных. Он был преисполнен доброжелательности и гордости, пушистые усы придавали ему ещё больше важности. Всем, кто к нему обращался, он с особым шиком отдавал честь. Видимо, он был местной достопримечательностью. Если мне не изменяет память, его звали дядя Жора. Старожилы должны помнить этот колоритный персонаж.

Теперь же бесконечные митинги в Кишинёве проходили под лозунгами: «Наш язык румынский!», «Один язык – один народ!», «Долой границу по Пруту!», «Русские оккупанты – убирайтесь домой!», «Мы румыны – и точка!». Идея неизбежного воссоединения с Румынией (поныне самой нищей страной Евросоюза, где и средняя зарплата в 10 раз меньше западноевропейской) внедрялась и продолжает внедряться в сознание масс как единственное спасение.

Газета Народного фронта – «Цара» (редактор Николае Дабижа) опубликовала «Десять заповедей бессарабского румына», составленных лидерами национал-унионистов И.Хадыркэ, И.Друцэ, Д. Матковски, Г.Виеру, Л.Лари. Не берусь судить, написаны ли они самостоятельно или под диктовку эмиссаров из Прибалтики. А что касается редактора газеты Николае Дабижи, в прошлом лауреата премии молдавского комсомола имени Бориса Главана, то нынче он оседлал иную тему – о неполноценности детей от смешанных молдавско-русских браков, проявив себя достойным выучеником и продолжателем нацистских расистов. Видимо, именно за это нынешние власти Молдовы наградили его «Орденом почёта».

Уже в марте 1989-го на митингах развевались румынские флаги. 29 июля 89-го Народный фронт собрал в Кишинёве грандиозный митинг, со всех уголков республики свезли десятки тысяч человек, он получил статус Mare Аdunare (Великого национального собрания). На нём выступил Мирча Снегур, председатель Президиума Верховного Совета МССР, ещё пытавшийся сохранить порядок и стабильность. Выступавший гость из Прибалтики извинился за то, что говорит на языке «оккупантов».

«Оккупанты», «пришельцы», «враги нашего рода», «палачи Молдавии» – эти выражения прочно вошли в лексикон фронтистов. 31 августа 1989-го правительство МССР под давлением улицы отменило кириллический алфавит и ввело румынское правописание на латинице, этот день поныне отмечается как праздник – День языка. И улица Киевская ныне называется «31 августа 1989-го». Следующий шаг – государственным флагом объявлен триколор, идентичный расцветке красно-жёлто-голубого румынского флага, но с изображением на нём герба в виде быка. Надо напомнить, что молдаване обладают уникальным древним гербом: голова быка-зубра, между рогами которого – звезда, по бокам внизу справа – полумесяц, а слева – солнце. Он присутствует в виде печати на грамоте 1392 года воеводы земли Молдова. Символ Быка известен с доисторических времён, он восходит к тотемным знакам, в Авесте первочеловек и первобык являются братьями. Так что Молдавское княжество, имеющее 650-летнюю историю, не идентично соседней Валахии и не привыкло склоняться перед нею.

Однако часть местной интеллигенции, поддавшаяся мифологемам румынской историографии, взялась с энтузиазмом искоренять символы молдавской государственности и идентичности, что имело последствием деконструкцию страны и народа. Делалось это под неприкрытым руководством румынских советников и координаторов.

Среди одиозных политиков, определявших в эти месяцы климат в Кишинёве, выделился никому тогда не известный Мирча Друк, выскочивший, как чёрт из табакерки, и сделавший головокружительную карьеру. Он приехал из Черновиц, где работал то ли переводчиком, то ли экономистом. По сути же он оказался ловким демагогом, явным авантюристом. Позиционируя себя как ярого антисоветчика и националиста, чуткий к ситуации момента (сразу вступил в Народный фронт и быстро пролез в его руководство), он повёл себя и как опытный провокатор.

10 ноября 1989-го Друк поднял толпу на штурм здания МВД, она стала теснить отряд милиционеров, забрасывая их увесистыми булыжниками (два «камаза» камней были загодя доставлены из карьера) и норовя ворваться в здание. Уговоры лидеров Народного фронта разойтись действия на толпу не возымели. Лишь с помощью ОМОН’а и газа «черёмуха» нападающих, число которых быстро росло, удалось оттеснить. Смысл провокации состоял в том, чтобы вынудить милицию, обороняясь, стрелять, а потом показать всей Европе, как «сатрапы Кремля» убивают народ. Но эта провокация, к счастью, не удалась. Между прочим, стоит вспомнить, что министром МВД в то время был Воронин, и он не отдал приказ стрелять по толпе.

На исходе мая 1990-го Мирча Друк – уже премьер-министр правительства Мирчи Снегура. Знание иностранных языков сразу вознесло его на недосягаемую высоту в глазах местного руководства и публики (ещё бы, Снегур-то – всего-навсего бывший агроном, даже когда говорит на родном языке, сразу видно: не Цицерон). Друк использовал свой шанс, как говорится, на всю катушку. При этом он сразу поставил всё с ног на голову, объявив: «Время выбрало меня, я подчиняюсь фатуму». Невольно вспоминается другой лицедей, флоберовский герой, оправдывавший своё подлое поведение по отношению к Эмме Бовари словами: «Во всём виноват рок!»

По инициативе нового премьера состоялась акция под названием «Мост цветов»: была открыта граница с Румынией, и тысячи румын устремились через Прут из Ясс в Унгены. Многие на машинах сумели добраться и до Кишинёва. Запомнилось, что братание в столице состояло в том, что товары из магазинов пришельцы буквально вымели, поскольку они были много дешевле, чем в Румынии. Расхватывали пылесосы, залежавшиеся электротовары, на багажниках машин увозили холодильники. Никакого другого интереса к городу новые «старшие братья» не проявили. Но это не отрезвило фронтистов и опьяненную их лозунгами молодёжь.

В очередном интервью новый «избранник народа» заявил следующее: «Наши русские братья напоминают белое меньшинство в Южной Африке. Мой совет: не играть с огнём! Эти люди должны считать за честь для себя здесь жить и работать, а не защищать такие символы, как „серп и молот“. Мы не хотим ливанизации Молдовы и бейрутизации Кишинёва. Но молдаване готовы идти до последнего и не отступить. Если же наших объяснений не примут, тогда будет Ольстер или Карабах».

Мирча Друк «порулил» республикой лишь год (быстро отбыл в Бухарест, где за заслуги перед Румынией стал сенатором), но обещанный «Карабах» приблизил. Люди Друка перешли от лозунгов и криков к делу и за год очень преуспели. Из уличных горлопанов стали формировать отряды боевиков. Для начала забили насмерть восемнадцатилетнего студента техникума Диму Матюшина, вышедшего с концерта и говорившего с товарищем на родном языке, т. е. по-русски. Угроза для русского населения в Молдове оказалась сильнее, чем в Прибалтике.

А тут подоспел второй съезд Народного фронта, на котором молдаван открыто