Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева

Не все его восторг разделяли даже в ноябре 1957 года. Попытались было подать голос защитники животных – их упреки тут же затонули в общей восторженной волне мировой информации. Фотографии и рисованные портреты симпатичной собачки украсили не только газеты и журналы, но и коробки папирос, сигарет, спичечные этикетки, городские плакаты, вывески и заборы…

…Королев ехал на «Волге» домой и грустно думал о двадцатилетнем солдатике-радисте. Один из инженеров рассказал, что, напившись, солдатик плакал и уверял, что слышал, как Лайка в космосе скулит… Подумал с горькой иронией: Сталин бы такой пуск в честь Октябрьской революции мог расценить как диверсию, добывал бы я опять проклятое золотишко, это в лучшем случае. Слава Богу, Хрущев совсем другой. В нем ни капли подозрительности. И даже к американам, страстно желая их обогнать, относится, по сути, как к своим братьям. А если ругает их, то как-то по-семейному…Солдатику приснилось… За состоянием Лайки пристально следили, организм ее хорошо перенес взлет, перегрузки, невесомость.

– Никите Сергеевичу не сообщали заранее, что Лайку вернуть на Землю не получится, – признался он Нине Ивановне. – Но, я так думаю, он был осведомлен об этом из своих источников… Другие собаки вернутся на Землю живыми.

– Если найдем материал для теплозащитного покрытия головной части ракеты, а решение уже на подходе, после еще двух-трех пусков с животными можно будет отправлять в космос человека, – сказал через несколько дней приехавшему в ОКБ Келдышу. – Нужны точные расчеты.

Спутник с Лайкой летал еще долго, пока не сгорел, породив переросший в легенду слух, что до полета Гагарина по околоземной орбите кружил в космическом корабле мертвый космонавт. Легенда имела печальный источник: один из первых космонавтов Валентин Бондаренко трагически погиб не в космосе, а при тренировке на Земле 23 марта 1961 года, – и объединила полет Лайки с идеей, рожденной больным сознанием какого-то американца, предложившего забальзамированные тела умерших знаменитостей превращать в искусственные спутники Земли.

* * *

В предзимний ноябрьский день, когда ставший бесконечным снег прятал под свой ровный белый покров степные высохшие травы, древний, как сама степь, старик-чабан выложил на полу юрты семь рядов гладких камушков по десять в каждом.

– Что тебе говорит гадание, дедушка? – ласково спросила красавица-внучка, работавшая посудомойкой в столовой на Байконуре и отпросившаяся на несколько дней, чтобы проведать одинокого старика. Вчера она с печалью рассказала ему про семидневный полет Лайки, отправленной в небеса в честь Октябрьской революции.

Старик поднял лицо, в его слезящихся узких глазах сверкнул отблеск пламени очага.

– Камушки говорят, гибель собаки – предзнаменование Всевышнего. Большевистской власти придет конец.

* * *

Сергей Павлович пишет Нине Ивановне:

«Котинька!

Подбери мне наиболее солидные статьи по ИСЗ – я бы их взял с собой для работы проф. К. Сергеева».

В отделе № 9 под руководством Тихонравова уже начали проектировать пилотируемый спутник для полета человека и возвращения его на Землю после одного или нескольких орбитальных витков. Сергей Павлович и Михаил Клавдиевич составили план по освоению космического пространства и созданию пилотируемого корабля. Вокруг Тихонравова тоже сгруппировались спутники: К.П. Феоктистов, И.М. Яцунский, Г.Ю. Максимов, Л.Н. Солдатова, Я.И. Колтунов, А.В. Брыков, Н.Г. Чернышов, П.И. Иванов, В.И. Галковский, В.А. Андреев.

Ракета-носитель Р-7 весила 287 тонн и способна была нести 4725 килограммов нужного груза. Компоновка ракеты оказалась очень удачной: она имела центральный блок и четыре отделяемых. Двигатели Глушко работали на керосине и жидком кислороде.

Запущенный 15 мая 1958 года спутник, именно он кодировался как «Объект Д», имел кабину в форме конуса и весил 1327 килограммов. К радости академика Келдыша и других ученых, принимавших участие в зародившейся космической программе, «Объект Д» был настоящей научной лабораторией: кроме аппаратуры для наблюдений за Солнцем – ультрафиолетом, рентгеновским излучением (все это было уже на спутнике с Лайкой), он предусматривал на высотах до 500 километров измерение магнитного поля, ионного состава атмосферы, концентрации положительных ионов, изучение состава космических лучей…

Марка почтовая «Лайка – первый путешественник в космосе. Второй советский искусственный спутник Земли». Из серии «Собака Лайка в космическом пространстве». 10 декабря 1957 года

[Музей космонавтики]

Был и еще один важный результат – при разработке этого спутника ракетчикам стало ясно: Р-7 нуждается в доработке и дальнейшие шаги в космос возможны только после модернизации «семерки» как ракеты-носителя. Для полета со второй космической скоростью нужна третья ступень и соответственно – двигатель.

Валентин Петрович Глушко теперь работал в связке не только с ОКБ-1, но и с двумя другими ОКБ: Янгеля и Челомея. На вопрос Королева о двигателе для третьей ступени ответил коротко:

– Загружен по уши.

Что делать? Сергей Павлович принял решение: разрабатывать двигатель в ОКБ-1 под руководством опытного двигателиста Михаила Васильевича Мельникова, а ему в помощь вызвал из Воронежа в Подлипки Семена Ариевича Косберга, главного конструктора ОКБ-154, где создали совместно с ОКБ Исаева два новаторских авиационных жидкостных двигателя. ОКБ Косберга занималось темой десятикратного увеличения тяги. Исаева Сергей Павлович ценил, его рекомендации поверил.

Приехавший Косберг напомнил Королеву Фаерштейна, председателя спортсекции Одесского губотдела ОАВУК. Давно погас в душе осадок от холодного письма с отказом отправить студента первого курса КПИ на соревнования в Коктебель, а вот поддержка Фаерштейном первого проекта планера СК-5 всегда вспоминалась с теплом. В Косберге, тоже подвижном, как пружина, Королев угадал конструкторский ум и, несмотря на почти карликовый рост, недюжинную силу и ремесленные навыки. Косберг действительно многое умел: в свободное время с удовольствием шил платья жене, ремонтировал семейным обувь. Родившийся в Слуцке в многодетной семье кузнеца, он привык всего добиваться сам, руководствуясь принципом: «выгонят в одну дверь – заходи в другую». Поскольку здесь его не выгоняли, а приглашали, он, войдя, просто взял да и перекрыл вход во вторую дверь конкуренту: оттеснил конструктора ОКБ-1, уже занимавшегося камерой двигателя, предложив свою разработку. Поколебавшись, Сергей Павлович принял вариант Косберга, а одному из помощников Мельникова, которого посчитал виновным в отставании по разработке камеры, устроил разнос:

Этикетка спичечная «Первый пассажир спутника – собака Лайка». 1960-е годы

[Музей космонавтики]

Владимир Иванович Яздовский. 1950-е годы

– Напечатайте приказ о вашем увольнении без выходного пособия и срочно мне на подпись!

Сотрудник, на которого обрушился гнев Королева, вины за собой не видел и, хотя знал, что такие угрозы Главного обычно носят чисто демонстрационный характер, обидевшись, пошел в машбюро, напечатал приказ и принес на подпись. Вторая часть ритуала тоже была