Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева

25 мая 1954 года Михаил Клавдиевич по результатам научно-исследовательской работы представил Сергею Павловичу «Докладную записку об искусственном спутнике Земли».

На следующий день Королев пишет в ЦК КПСС и Совет Министров СССР: «По Вашему указанию представляю докладную записку тов. Тихонравова М.К. “Об искусственном спутнике Земли”. (…) Мне кажется, что в настоящее время была бы своевременной и целесообразной организация научно-исследовательского отдела для проведения первых поисковых работ по спутнику и более детальной проработки комплекса вопросов, связанных с этой проблемой. Прошу Вашего решения…»

Королев письмом не ограничился: снова пошел сам к Рябикову в Совмин, рассказал про идею спутника, сослался на мнение Академии наук, где при Астрономическом совете была создана межведомственная комиссия с фантастической целью: для «координации и контроля научно-технических работ в области организации и осуществления межпланетных сообщений». Рябикова Устинов считал своим близким соратником еще со времени совместной работы на заводе «Большевик» и до сих пор к его мнению прислушивался.

– Будущее космонавтики многовариантно, – говорил Королев Рябикову, – именно сейчас можно сделать первый шаг! Жду вашей помощи! Практическая и политическая польза спутника будет весьма ощутимой.

– Поддержу, – пообещал Рябиков.

Присоединяется к предложению Королева Келдыш, и вскоре его назначают председателем специальной комиссии Академии наук СССР по искусственному спутнику Земли (ИСЗ), он становится главным экспертом и постоянным членом королевского Совета главных. Правда, Каманин в своих дневниках отмечал, что «Мстислав Всеволодович без консультации с Королевым и без его одобрения не принимает ни одного решения. Короче говоря, Келдыш излишне мягок и даже застенчив…».

Глушко, не симпатизируя советскому строю ввиду, так сказать, семейной и личной истории, все равно победы США в ракетной гонке, конечно, не желал.

– Есть движение по спутнику? – поинтересовался он на очередном Совете.

– Насколько я в курсе, пока еще нет, – ответит Келдыш, уже вплотную занимающийся вместе со своей группой «яйцеголовых» расчетами по спутнику и сумевший заинтересовать кое-кого из маститых ученых. – Соберу на днях в Академии совещание.

– Да, воз и ныне там, – сказал Королев. – Но мы его сдвинем обязательно. Американе объявили, что в Международный геофизический год запустят свой спутник, эти сведения в правительстве узнали. Спутник в США назвали «Авангард», не без умысла, я думаю. Надеются стать первыми! – Королев не стал уточнять, что в правительстве о планах США узнали благодаря ему: он отправил еще одно письмо, прикрепив к нему переведенные статьи из американской прессы. Впрочем, и советская разведка работала.

– А размер их спутника – с апельсин! Нет у них еще ракеты-носителя с мощными двигателями, нет! – Главный открыто, очень дружески улыбнулся Глушко.

– Ты вот, Валентин Петрович, отказался от изготовления рулевых двигателей, – вспомнил заметивший взгляд Главного Пилюгин, – пришлось Сергею Павловичу самостоятельно этим делом заниматься.

Записка Сергея Павловича Королева Нине Ивановне Королевой на листе отрывного настольного календаря. 27 марта 1958 года

[Музей космонавтики]

Решение Ученого совета Лаборатории двигателей АН СССР о выдвижении С.П. Королева в академики АН СССР. 17 апреля 1958 года

[РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 100. Д. 333465. Л. 17]

– Да, пришлось. ОКБ справилось, – сказал Королев.

– Могу и я подключиться, – внезапно предложил Глушко. – Тогда были другие вопросы в моем ОКБ, важнее.

О том, что о спутнике на совещании у Келдыша будет докладывать Тихонравов, уже перешедший из НИИ-4 в ОКБ-1, Королев на Совете намеренно умолчал: Глушко недолюбливал Тихонравова с еще той, кислородно-азотной, войны в РНИИ, когда Михаил Клавдиевич, встав на сторону Душкина и Костикова, называл деятельность Валентина Петровича малопродуктивной.

Удостоверение действительного члена (академика) Академии наук СССР на имя Королева С.П. № 229. (Избран 20 июня 1958 года.)

[Музей космонавтики]

– Неделин мне сообщил, пробил Валентин свой ядовитый окислитель, – за несколько дней до Совета главных рассказал Королев Тихонравову. – Митрофану Ивановичу тоже они не нравятся, после использования отравленную территорию нужно на века огораживать… А мы займемся делами мирными.

Рулевые движки для Р-7 были, Пилюгин говорил верно, и неплохие, но Королеву хотелось, чтобы Глушко все-таки ими занялся и все тщательно перепроверил как самый крупный двигателист. Сергей Павлович умело подвел разговор к этой теме и, говоря об американской ракете, способной поднять в небо крошечный груз, совершенно искренне восхитился талантом Валентина Петровича, – и своего добился. Дружеские улыбки Королева открывали все сердца. Глушко сдался.

– В конце концов, кроме остальных задач, в частности чисто научных, которые курирует Мстислав Всеволодович, – сказал Королев, завершая Совет главных, – мы обязаны убедиться, что создали не только военную ракету, не только работаем на вооружение, как это ни почетно, но уже имеем технические средства для выведения на орбиту искусственных спутников Земли, причем побольше апельсина!

Постановление Совета Министров предписывало отдать под научные приборы 300–400 килограммов веса «изделия Д». Беда была в том, что аппаратура, не обновляемая с 30-х годов, оказалась очень тяжелой – как ее приспособить для спутника, не знали ни ученые, ни в ОКБ-1.

– Все-таки с военными иметь дело значительно проще, – огорченно говорил Королев Тихонравову, – мы заинтересованы в том, чтобы спутник полетел как можно скорее, а Келдыш и его академические умы как-то слишком медленно раскачиваются. Все упирается в аппаратуру. Весить спутник с их приборами будет многовато. А время поджимает.

– А нельзя пойти другим путем, – спросил Михаил Клавдиевич, – первый спутник упростить и вес его уменьшить?

Сергею Павловичу идея понравилась.

– А что? Пожалуй, это вариант. Поставим пока лишь две задачи: наблюдение на орбите и прием сигналов.

В результате этого разговора и родился проект простейшего спутника – ПС. Королев приступил к реализации проекта буквально с космической скоростью и радостным напором. Иногда шутил:

– Не путайте, ЭсПэ – это я, а ПэЭс – спутник!

– В конце концов, сейчас главная цель – проверить, можем ли мы запускать спутники на орбиту, – убедительно говорил он на Совете главных. – Циолковский писал, что именно с этого начинается путь в межпланетное пространство. Он был уверен – дорогу проложит СССР. Опоздание сейчас смерти подобно! Международный геофизический год пройдет с 1 июля 1957-го по 31 декабря 1958-го. Нужно успеть! Поэтому, подумав, мы решили спутник максимально упростить. Академия пусть пока занимается аппаратурой, спутник для нее будет. А первенец полетит с уменьшенным весом. Это будет шар диаметром около 60 сантиметров и весом в пределах 80–85 килограммов. Его сделаем прямо в нашем ОКБ, на собственном заводе под руководством Романа Анисимовича Туркова. То есть обойдемся без производственников-смежников. Ведущим конструктором назначен Михаил Степанович Хомяков, его заместителем – Олег Генрихович Ивановский. А