Измена. Простить, отпустить, отомстить? - Каролина Шевцова

не видела? – Я мягко убрала у дочери утюжек и достала гребень. Такие плотные завитки можно только взбить и придать им форму, а все остальное просто уничтожит ее роскошные фирменные волосы.

- Неа, когда пришла его еще не было.

- Понимаю.

Хотя не понимала вообще. Да, мой Зелибоба последнее время работал как проклятый, но сегодня он планировал уже к обеду вернуться домой. А сейчас, ни Тимура, ни звонка от него, ничего вообще!

Я сделала дочке прическу, выгладила платье, даже нанесла ей легкий, почти незаметный макияж, и все это время буравила телефон взглядом.

Живот скрутило нехорошим предчувствием.

- Мам, ну что ты нервничаешь? Приедет прям в ресторан, как с бабушкой уже было! Мы ему туда костюм привезем, и он быстренько переоденется!

- Костюм, - ахнула я и снова кинулась к айфону. Но еще до того как раздался первый гудок, я услышала как ключ в дверях повернулся и на порог ввалился Тим.

Выглядел он хуже чумной собаки. Нет, его не били, на лице нет синяков, кожа такая же белая, без кровавых следов и ссадин, но вот взгляд... Черный, чумной, почти безумный.Смотрел он на меня так, будто кто-то стрелял ему в упор.

Нет, не кто-то. Я.

- Насть, что это?

Он бросил на пол тканевый темно коричневый чехол. И даже с моим зрением можно было прочитать ярлычок Армани на фирменной вешалке.

- Насть, что это?

Он бросил на пол тканевый темно коричневый чехол. И даже с моим зрением можно было прочитать ярлычок Армани на фирменной вешалке.

- Костюм.

Во рту стало сухо, будто с похмелья. Я облизала губы и сглотнула, точнее попыталась, потому что у меня ничего не вышло. Вязкая слюна просто застряла где-то в глотке, мешая дышать.

Главное не нервничать. Сейчас досчитаю до десяти и успокоюсь.

Но взгляд выдавал меня с потрохами. Глаза нервно бегали от тряпки перед ногами к Тимуру, совершенно печальному, даже убитому.

- Знаю, что не зонт. Какого хрена нам привезли именно этот костюм?

Пауза затягивается и нужно что-то ответить. Помню, у меня был план, но забыла, в чем тот заключался. Кажется что-то про…

- Я только что из магазина, - вырвал меня из оцепенения Тимур, - они ничего не напутали, а привезли ровно то, что мы оплатили. Точнее ты оплатила. Прикинь, мне даже показали чек. Так что повторяю свой вопрос. Что. Это. Такое?

И вот странность. Во всех словах ни единой буквы «р», но почему-то казалось, что Тим рычит как дракон и даже пускает пар носом!

Ссоры никогда не были моей сильной стороной, а в отношениях с Тимуром я вообще забыла, что можно о чем-то ругаться! Потеряла бесценный навык, привыкла, что все будет по-моему и как-то расслабилась.

А зря. Руки потели, пальцы напряженно подрагивали, когда я поправляла подол платья. Сейчас казалось так неуместно встречать Тимура в этом черном и кружевном недоразумении, но и прервать скандал, чтобы переодеться тоже как-то... Да что за глупости мне в голову лезут?!

- Мам, все хорошо?

Я резко обернулась на звуки голоса. Тома стояла на пороге и таращила на меня большие, испуганные глаза.

- Все отлично. Зайка, посиди пока в комнате, поиграй. Я закрою дверь, если ты не против?

Не дождавшись ответа, я мягко толкнула ручку, и уже через секунду услышала щелчок замка. Этот тихий звук прозвучал громче взрыва, так что я даже вздрогнула, но тотчас взяла себя в руки:

- Тимур, я все объясню.

- Разумеется, объяснишь.

До выхода из дома оставался час, и хотелось провести его не так. Не ругаясь, не выясняя, кто больше не прав, потому что очевидно – во всем виновата я.

И я даже готова это признать. И сейчас абсолютно не важно, в каком костюме будет Тимур, пускай просто не смотрит на меня своими воспаленными, сухими, как на морозе, глазами.

- Сейчас, - твердо произнес он, и одно это слово разбило все мои надежды на то, что обойдется.

Нетвердой походкой я дошла до кухни и села за свой стул. Господи, я уже ненавижу эту комнату! Клянусь, я сделаю здесь ремонт, переклею обои, переставлю мебель, сожгу все к херам, потому что невозможно постоянно вспоминать обо всех плохих словах, сказанных и услышанных здесь!

- Если ты будешь ругать меня…

- Не буду, - отрезал Тим. – Ты не мой ребенок, а я не твой отец. Я просто хочу знать, зачем ты меня обидела, тем более... специально и в крысу, как… как…

- Как любящая тебя женщина? - Я натянула на лицо искусственную улыбку.

- Как эгоистка, которой нужно, чтобы все было по ее, - отрезал Тимур.

И сразу стало понятно, что легкой перепалкой дело не решить. И что это не та ссора, за которой последует шумное примирение в спальне. А главное, что сейчас, видя состояние Тимура, я, правда, не понимаю на хрена покупала тот костюм! Ну, серый и серый, какая разница? А нет! В меня тогда как бесы вселились и теперь я расхлебываю говно, которое сама же и начерпала.

- Хорошо, как эгоистка, ты прав. Я просто хотела, чтобы ты был самым красивым.

- Для кого, Насть?

- Да какая разница? Для меня, для себя, для всех остальных!

- Я себя устраиваю, тебя раньше тоже, получается для всех тех, кто считает, что я до тебя не дотягиваю?

Я рассмеялась, но замерла, наткнувшись на угольно-черный, непроницаемый взгляд . Тимур не смотрел. Он прожигал глазами.

Ох. Я схватилась за край скатерти и скрутила ее в плотный жгут. Руки беспокойно подрагивали, выдавая мое волнение. Сердце отбивало барабанный марш – быстрый и напряженный.

- Тимур, никто так не считает. А если и проскакивают такие мысли, то мне на них все равно.

- Знаешь, - он говорил медленно, почти нараспев, но от его спокойного голоса у меня по спине пробежал холодок, - раньше мне казалось, что ты недолюбленная, потерянная девочка, которую нужно спасать. Знаю, что идиот, раз купился на это. Потому что спасать никого не надо, в принципе не надо, а тебя особенно. А ты… ты просто ссыкуха!

Брови от удивления взлетели вверх. Никогда раньше меня так не называли.

- Повтори, - тихо прошипела я.

- Да легко. Ссыкуха, которой очень страшно жить! Одной, со мной – вообще не важно. Какая разница, кто там рядом, если ты до сих пор из детских ползунков не вылезла!