Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин

Сначала Карл VII негативно отреагировал на известие о прибытии легата, а затем просто позволил этому случиться. 27 февраля 1452 года Гийом д'Эстутевиль смог написать Франческо Сфорца, герцогу Милана, что он получил теплый прием у короля находившегося в Туре. После этой встречи, содержание которой неизвестно, кардинал, по собственной инициативе или по настоянию Буйе, отправился в Руан в сопровождении "второго инквизитора еретических извращений в королевстве Франция, делегированного апостольской властью", доминиканца Жана Бреаля. Оба прибыли в Руан 1 мая и были с почестями приняты муниципалитетом. На следующий день были допрошены свидетели по списку из 12 статей. Двенадцатая статья заканчивалась следующими словами: "Осуждение упомянутой Жанны, вызванное ненавистью и необузданной страстью судей, было и остается публичным и печально известным в городе и епархии Руана и во всем королевстве Франции". Поэтому разве не следовало создать настоящий трибунал? Был даже назначен защитник в лице Гийома Превото, выпускника юридического факультета, который впоследствии стал главным адвокатом семьи Девы во время реабилитационного процесса. Один из свидетелей, богослов Пьер Миге, на заданный ему вопрос ответил, что ему кажется очевидным, что англичане действовали так, как действовали, потому что они "стремились доказать, что Дева была еретичкой, чтобы опорочить короля Франции", и это было "их очевидным намерением". Возвращаясь к эпизоду с Гийомом Эраром, другой свидетель "считает, что тем двигало, помимо прочего, желание опорочить Его Королевское Величество". Третий свидетель показал, что: "Ими всеми двигало, помимо всего прочего, желание опорочить короля Франции как приютившего женщину которая была еретичкой и колдуньей. Если бы она не воевала с англичанами, они бы не возбудили против нее такого дела".

6 мая, вынужденный покинуть Нормандию, кардинал д'Эстутевиль попросил Филиппа де Ла Роза, казначея и каноника Руанского собора, продолжить допрос свидетелей. Филипп был сыном королевского секретаря и нотариуса, получил степень по каноническому праву и в 1448 году служил в Палате прошений королевского двора[593]. Организованные им допросы продолжались до 10 мая, и по-прежнему проходили в присутствии инквизитора Жана Бреаля. На этот раз опросный лист содержал 27 статей. Двадцать шестая статья гласила, что Жанна поддерживала партию христианнейшего короля Франции. 22 мая Гийом д'Эстутевиль объявил Карлу VII, что к нему прибудут Жан Бреаль и Гийом Буйе, которые объяснят "все, что было сделано на суде над Жанной Девой", и добавил, что сам принял это дело близко к сердцу, потому что оно "сильно" затрагивает честь короля. Однако, только в начале июля легат, возможно в сопровождении Буйе и Бреаля, смог встретиться с королем и более полно, чем в предыдущем году, проинформировать его об обстоятельствах судебного процесса по осуждению Девы. Два человека из окружения Гийома д'Эстутевиля, его секретарь Паоло Понтано и аудитор Теодоро де Леллис[594], получили задание написать для Николая V полный отчет по этому делу. В то же время Бреаль получил от короля 127 турских ливров двумя частями, чтобы покрыть все расходы "на изучение дела Жанны Девы". 31 декабря того же года, находясь в Лионе, он написал одному монаху-доминиканцу из монастыря в Вене (Австрия), что король принял это дело близко к сердцу, потому что чувствовал себя "очень сильно оскорбленным своими врагами англичанами", которые сожгли Жанну, чтобы обесчестить его и его королевство. Вопрос приобрел статус государственного дела. Что касается легата, то он, 3 января 1453 года, вернулся в Рим. Благодаря отчетам двух приближенных кардинала, Николай V, если предположить, что он с ними ознакомился, уже мог принять решение по этому делу, тем более, что Папа не мог не знать, что Карл VII просит его санкционировать пересмотр приговора Жанны. Но смог ли он выполнить просьбу короля, и если да, то в какой форме?

Дело в том, что Николай V умер 25 марта 1455 года, а его преемник, Каликст III, был избран 8 апреля и коронован 20 апреля. Возможно, что этот выдающийся юрист,  сам был убежден в беззаконии суда 1431 года, а также хотел угодить христианнейшему королю, поскольку надеялся заручиться его поддержкой в организации великого крестового похода против турок, для чего 15 мая 1455 года издал соответствующую буллу. Отправление экспедиции было назначено на 1 марта 1456 года и для получения согласия и поддержки европейских государей в разные страны были назначены специальные легаты, в том числе для Франции — кардинал Ален де Коэтиви.

Согласно сочинению поэта начала XVI века Валерана де ла Варана, Карл VII написал письмо Каликсту III "с целью получить рескрипт, послуживший основой для дела"[595]. Это возможно, но документальных доказательств этому нет. Но зато сохранился текст рескрипта, публично оглашенного секретарем епископального суда Парижа Жаном де Крузи в соборе Нотр-Дам 17 ноября 1455 года. Датированный 11 июня 1455 года, он был адресован архиепископу Реймса (Жану Жувенелю дез Юрсену), епископу Парижа (Гийому Шартье) и епископу Кутанса (Ришару Оливье де Лонгею). В первой части рескрипта говорится о прошении, которое исходило не от короля (в конце концов, он был лишь мирянином), а от матери и братьев Жанны д'Арк и их семей. В этом прошении, которое тщательно обходило политический аспект дела, Жан д'Эстиве, организатор процесса, был объявлен главным виновником, поскольку именно он предоставил ложный отчет Пьеру Кошону и Жану Ле Мэтру, после того как "вероятно, подстрекал некоторых противников Жанны, ее братьев и матери". Целью прошения было восстановление "чести Жанны", а не Карла VII. Поэтому во второй части рескрипта Папа поручил трем названным выше прелатам "решить, справедливо ли будет принять к рассмотрению эти апелляции". В решении этого вопроса должен был участвовать "инквизитор по ереси в королевстве Франция" (очевидно, это был Бреаль) и даже, чего не произошло, субинквизитор и по уголовным делам в епархии Бове. Три уполномоченных судьи по пересмотру приговора могли быть назначены только с его согласия или даже по его предложению. Нельзя сказать, что в меморандумах, подготовленных несколькими богословами и канонистами, политическая ситуация 1429–1431 годов была полностью опущена. Тем не менее, в окончательном приговоре, зачитанном и оглашенном тремя уполномоченными судьями 7 июля 1456 года в большом зале архиепископского дворца в Руане, "в месте, где обычно заседает суд по делам такого рода", англичане ни разу не упоминаются, а только "восхитительное освобождение города Орлеана, поход на город Реймс и коронация короля". С другой стороны, в меморандумах говорится, что Жанна "очень настоятельно и часто" просила, чтобы ее дела и слова были переданы и представлены Святому Престолу. Речь шла о том, чтобы признать недействительным и аннулировать приговор 1431 года, очистить имя Жанны и оправдать. Приговор о недействительности предыдущего должен был быть опубликован немедленно после его вынесения, а затем должна была состояться процессия и проповедь в двух местах Руана: в Сент-Уэн, где Жанна была осуждена и на площади Старого рынка. В последнем месте, где Дева погибла в жестоком и ужасном огне, должен был быть