Анастас Микоян. От Ильича до Ильича. Четыре эпохи – одна судьба - Стас Намин

что решение о военной операции в Венгрии уже принято. За силовую акцию выступили Серов, Жуков и присутствовавший на заседании Конев. Микояна, просившего хотя бы повременить с приказом о вторжении, поддержал лишь Суслов.

В тот же день, 1 ноября, Микоян позвонил Хрущеву, чтобы попытаться переубедить его, а на следующий день приехал в Кремль еще раз сказать то, о чем уже предупреждал: если прольется кровь, он подаст в отставку[387].

Глава КГБ СССР Иван Серов выполнил свое обещание. 3 ноября 1956 года, за день до начала советской войсковой операции «Вихрь», один из военных руководителей венгерских повстанцев Пал Малетер прибыл на переговоры с советским военным командованием, будучи уверенным в своей безопасности, но вместо переговоров был арестован лично Серовым.

Советские танки в Будапеште в 1956 году. Фото FORTEPAN /

Nagy Gyula

Другой лидер, Бела Кирай, командующий Национальной гвардией, состоящей в основном из студентов, призвал своих подчиненных проявить мужество и стоять до конца, сам же бежал в Австрию и далее в США.

Попытался спастись бегством и Имре Надь. Первоначально укрывшись в югославском посольстве, он был оттуда выманен, арестован и казнен, как и Малетер, 16 июня 1958 года[388].

Микоян тяжело переживал свою неудачу в мирном урегулировании венгерских событий. Дело было, конечно, не в отставке, которая так и не состоялась. На этот раз не Микоян уговаривал Хрущева, а, наоборот, Хрущев убедил Микояна остаться.

Если бы Микоян осенью 1956 года отошел от дел, история СССР, а если взглянуть шире, то и вся мировая история ХХ века пошла бы по другому пути. Силовая акция в Венгрии ударила по престижу СССР и всего мирового социалистического движения. Стало ясно, что реформы Хрущева – половинчатые, не затрагивают основ советского строя. Хрущев как лидер ядерной державы продемонстрировал свою непредсказуемость, импульсивность, нажил множество врагов, что меньше чем через год привело к первой попытке его отстранения, пока провальной.

ДОСЬЕ

«Рискнув после долгих колебаний сделать ставку на В. Гомулку, с его прочной репутацией “правонационалистического уклониста”, в Москве увидели, что менее зависимое от нее, но в то же время более популярное в своей стране коммунистическое руководство может оказаться для СССР предпочтительнее марионеточного правительства, поскольку способно собственными силами нейтрализовать недовольство в обществе и тем самым доставить меньше хлопот. Сдвиг вправо был предотвращен, Польша сохранена в качестве военного союзника».

А. С. Стыкалин. Президиум ЦК КПСС в поисках

путей выхода из венгерского кризиса 1956 г. Влияние внешних факторов на принятие решений. cyberleninka.ru

«Суслов в тот период стоял ниже Микояна в партийно-государственной иерархии, и его роль в последующих событиях нам представляется второстепенной. Главная ответственность за все дальнейшие действия ложилась именно на Микояна, и он не мог этого не понимать. При этом мнение большинства членов Президиума ЦК КПСС по поводу того, что происходило в Венгрии, в значительной степени отличалось от микояновских представлений, в основе которых лежали реформаторские идеи».

Селиванов И. Н. Эпоха ХХ съезда.

Международная деятельность А. И. Микояна

в 1956 г. – М.: Алетейя, 2021. С. 360.

«…Интересны воспоминания его (Ю. В. Андропова. – Прим. авт.) секретаря И. Г. Синицина. Он назвал Андропова “безгласным исполнителем” решений Москвы, отмечая, что по-настоящему командовал в Венгрии председатель КГБ И. А. Серов. Суслов и Микоян, по Синицину, тоже играли немаловажную роль».

Венгерский кризис 1956 г. в контексте хрущевской

оттепели, международных и межблоковых отношений. —

М., СПб.: Нестор-История, 2018. С. 59.

Глава 13

1957–1961. Микоян и разгром «антипартийной группы»

Микоян и борьба Хрущева за единоличную власть

1

Поддержав Хрущева на ХХ съезде, Микоян и далее оставался верен выбранной им позиции и спустя год с небольшим, в мае 1957-го, снова сыграл особенную роль во внутренней политике страны.

В конце мая 1957 года в высшем руководстве созрел масштабный заговор с участием Молотова, Кагановича, Ворошилова, Маленкова, Булганина: они задумали сместить Хрущева. В заговор вовлекли «хозяйственника» машиностроителя М. Сабурова (член президиума ЦК, первый зампредседателя Совета министров СССР); инженера-химика атомщика М. Первухина (член президиума ЦК, зампредседателя Совета министров СССР); экономиста Д. Шепилова (кандидат в члены президиума ЦК); предложение было сделано также маршалу Г. Жукову (кандидат в члены президиума ЦК).

18 июня 1957 года Хрущеву предложили участвовать в заседании президиума Совета министров, посвященном предстоящему празднованию 250-летия Ленинграда. Присутствовали все заговорщики; был и Жуков. Маленков, а затем прочие обрушились на Хрущева с резкой критикой. Хрущеву и Микояну удалось добиться переноса заседания на следующий день – до прибытия всех членов президиума и кандидатов. Хрущев был сильно подавлен, однако вечером того же дня посетил прием в посольстве Болгарии.

Чтобы удержаться, Хрущеву было необходимо большинство в президиуме. Кандидаты голоса не имели. Вечером или ночью с 18 на 19 июня Микоян переговорил с Сусловым. Тот считался сталинистом, но аргументы Микояна его убедили. Под давлением Микояна Суслов перешел на сторону Хрущева[389].

Сабуров, предусмотрительно улетевший в Варшаву, был срочно вызван назад в Москву, Микоян пытался уговорить Сабурова, однако тот занял позицию противников Хрущева. Из Ленинграда срочно прибыл Ф. Козлов, из Узбекистана – Н. Мухитдинов.

Заседание продолжилось на следующий день, 19 июня. Шверник и Брежнев выступили за Хрущева, но Каганович обрушился на них с грубой бранью. Брежнев упал в обморок, охрана вынесла его в приемную.

К тому времени Жуков решил поддержать Хрущева. Силами КГБ и армии (военной авиации) в Москву организовали доставку членов ЦК со всех концов страны.

Публикации выступлений А. И. Микояна на съездах КПСС. Библиотека Администрации Президента РФ/Фото А. Полосухиной

20 июня, на третий день, ситуация преломилась в пользу Хрущева. Речь уже не шла о полной отставке – лишь об уходе с поста первого секретаря ЦК. К вечеру в Москве собрались 87 членов ЦК, и они, составив делегацию из 20 человек, направились в Кремль на заседание президиума. С ними были маршалы Конев и Василевский, их появление напугало заговорщиков.

По требованию делегатов президиум назначил внеочередной пленум ЦК, начавшийся 22 июня. Пленум открыл Хрущев, за ним выступил Суслов, обвинивший заговорщиков в создании «антипартийной группы». Наиболее сильной была речь Жукова. Он назвал Маленкова, Молотова и Кагановича «главными виновниками арестов и казней партийных и государственных деятелей» в 1937–1938 годах. Маленков, Каганович, Молотов и Хрущев переругивались, обвиняя друг друга в причастности к расстрелам. Микоян, твердо держась стороны Хрущева, тем не менее также раскритиковал отдельные недостатки, но и парировал некоторые обвинения[390]. По существу, спор велся между воинами старой сталинской гвардии, молодые члены ЦК больше молчали и слушали.

Интересно, что кремлевские старожилы, обвиняя друг друга в причастности к репрессиям, не упоминали Микояна. И только когда были открыты архивы и мир увидел кровавую «расстрельную статистику», стало понятно почему: