Свет проклятых звёзд - Летопись Арды

в земли Моргота? — изумился певец. — Любой эльда сразу становится объектом внимания не только крылатой стражи, но и обычных жителей Дор-Даэделот! За Железными Горами нет эльфов, и нам не скрыть своё присутствие! Но ваши соплеменники среди орков встречаются и не редко. Фирьяр легко проходят вглубь территорий Моргота и могут вести партизанскую войну! Успешно!»

Бельдир слушала, и сердце девушки ликовало: её народ может быть лучше и полезнее эльфов! Она сама может быть лучше и полезнее эльфов в войне, длящейся с начала времён!

А как красив этот певец по имени Лантасир! Он… такой умный, такой…

Думая о музыканте, Бельдир краснела, чувствовала дрожь и забывала, как произносить слова. Зато Лантасир…

«Почему он обращает внимание на кого угодно, кроме меня?!»

Убедив Барана, будто не замышляет совершенно ничего дурного, певец заверил, что никого силой на север не потащит и немедленно уберётся восвояси, запретив юным беорингам ехать с ним, если на то будет приказ короля Финдарато. Если же нет, будущие герои Арды имеют полное право отправиться на войну, и никто не посмеет их удерживать.

Когда сын Беора Старого покинул стоянку менестрелей, Лантасир начал рассказывать о подвигах Мараха и его отряда, обращаясь в основном к юношам, почти не смотря в сторону Бельдир. Как же так?! Попытки что-то приготовить для менестреля встретились вежливой равнодушной благодарностью, и деве стало неописуемо обидно. Можно было догадаться, что выглядевший юным эльф прожил, вероятно, не одну тысячу лет, давно обзавёлся семьёй, любит жену и не собирается её предавать, однако Бельдир это не приходило в голову.

— Однажды мы уже упустили время, когда необходимо было нанести первый удар, — в опустившейся темноте заговорил один из друзей Лантасира, подыгрывая себе на арфе и наблюдая за реакцией беорингов, — прекрасный заморский край сиял светом двух дивных Древ, и никто не ждал беды, хотя всё говорило об угрозе. Моргот напал на Валинор и уничтожил серебряное и золотое сияние, что дарили нам Телперион и Лаурелин.

Беда пришла, но не заперта дверь,

Во тьме ждёт смерть, в ночи прячется зверь.

В бой спеши, не время больше снам!

Торопись скорее к нам!

Кто не даст в обиду «колыбель свободы» —

Наш Город Счастья?

Но где же башни?

Их свет потускнел!

Аман вдруг замер весь в ожидании!

Страх проник здесь в каждый угол,

Песен прежних не слыхать!

Я не верю в то, что вижу!

Что случилось с Городом Счастья?!

Алый цвет знамён нам укажет путь на восток!

Ждёт нас впереди свет пылающий,

Иль тьма спешит к нам в дом?

Бельдир, зачарованная музыкой и родившимися в воображении картинами древних сражений, о которых что-то говорили номы и раньше, только не так завораживающе, не заметила, как в руках оказался лёгкий клинок. Ощущение было непередаваемым! Рука сама собой взяла оружие правильно, сталь словно срослась с плотью.

Эльф, меньше всех общавшийся до этого с беорингами, встал рядом с костром, фигура осветилась алым и золотым. Клинок в его руке блеснул стремительной смертоносной молнией.

— Вставайте, будущие Воины Света! Повторяйте мои движения!

Двое юношей из племени Беора, старшие из пришедших на зов, фехтовать умели, и сразу начали соревноваться в искусстве мечников. Бельдир смутилась, боясь показаться неловкой перед Лантасиром, однако выглядеть трусихой хотелось ещё меньше.

Клинок лежал в руке так приятно, что хотелось улыбаться и смеяться. Настоящее оружие! Чувство единения со смертоносной сталью было не похоже ни на что, ощущавшееся ранее. Да, можно лишить жизни и кухонным ножом или топором, но это всё не то! Меч пробуждает совершенно иные эмоции.

Но почему Лантасир не смотрит?!

— Помни, ты — Воин Света! — запел, словно услышав мысли девушки, менестрель, и вдруг издалека донеслись голоса, показались огни факелов.

— Я говорила, что эта девка должна под замком сидеть! — услышала Бельдир голос тётки, злость заставила руки дрогнуть, и эльф, показывавший, как надо двигаться в бою, сразу же приказал ученикам положить оружие на землю.

Менестрель отставил арфу и вышел вперёд, словно мог загородить собой сразу всех музыкантов и беглецов.

— Не надо, дочка, — Беор осторожно спешился, аккуратно ступая, пошёл к костру. — Замолчите все. Я буду говорить.

Бельдир, решив воспользоваться ситуацией, прижалась к Лантасиру, ища его защиты и поддержки, а заодно и особого внимания. Эльф отстранился.

Баран встал между отцом и сестрой, сыну приказал оставаться в седле.

— Моё решение таково, — Беор подошёл ближе, подслеповато прищурился, рассматривая чужаков, — все, кто хочет помочь племени Малаха Благородного, волен идти на север.

— Но отец! Ты что такое говоришь?! — воскликнула тётка, испепеляя глазами племянницу.

— Тише, — строго произнёс вождь. — Это моя воля. Однако, Бельдир, твои дети, если таковые будут, останутся частью моего народа, кем бы ни оказался их отец. Они обязаны вернуться в родные земли.

— Да где угодно лучше, чем с ней под одной крышей! — выпалила дочка Белена, указав на ненавистную родственницу. — Но я подчинюсь, дедушка. Если у меня будут дети, я привезу их тебе, а сама останусь Воином Света!

— Дура! — снова начала нападать дочь Беора, но брат оттащил её в сторону, что-то тихо сказал, и больше ругань не доносилась.

— Я тоже еду на север, — спешился Баранор, второй сын Барана, — я тоже — Воин Света.

— На то воля Рока, — вздохнул Беор, — и не мне, простому адану, спорить с судьбой. А ты, — шишковатый палец указал на Лантасира, — помни о чести. Я наслышан, что в тех местах, откуда ты прибыл, это слово не используется ни в речи, ни в сводах законов и правил.

Менестрель поклонился. Бельдир крепко обняла деда, чмокнула в морщинистую щёку и отбежала подальше, словно боясь, что её силой утащат домой.

— Синий цвет знамён, — запел Лантасир, взявшись за инструмент, — путь укажет в Дор-Даэделот!

Ждёт нас впереди свет сияющий, иль тьма спешит к нам в дом?

Каждому свой путь. И у каждого костёр свой и зола.

И у каждого две жизни, не одна.

Помни, ты — воин Света!

Волей снегов и ветра!

Помни, и живи не слепо!

А с верой в Любовь и Свет!

И костры запылали ярче.

Примечание к части