Жнецы Страданий - Алёна Артёмовна Харитонова

С этими словами он развернулся и ушел, оставив Тамира наедине с лихорадочными мыслями и пылающей, словно от жестокого ожога, рукой.

Клесх спешился, перекинул поводья через голову лошади и передал их подскочившему выученику из молодших.

— Наставник…

Лесана стояла чуть в стороне и смотрела на него погасшими, но полными затаенного облегчения глазами.

— Отведи его к Нурлисе, затем в мыльню, к лекарям и в трапезную. Покажи Цитадель, объясни все. Потом поговорим. Ступай с ней.

Последнее крефф сказал, обернувшись к своему спутнику — крепкому широкоплечему парню, который как раз покинул седло и теперь стоял на почтительном отдалении. Парень старался выглядеть спокойным, но в темных глазах светились настороженность и испуг.

Лесана окинула новичка быстрым взглядом и кивнула, приглашая идти следом. Он покорно двинулся за ней, однако девушка спиной ощущала его пылающий любопытством взор. Еще бы — девка в портах да без волос. А может, он и не понял, что она — девка? И тут Лесана вспомнила, как ее, Айлишу и Тамира вот так же гулкими коридорами Цитадели Фебр вел на нижние ярусы. Каким чужим и страшным все им казалось! Как жутко разносилось эхо шагов, как давила на плечи холодная громада камня. И они…

От этих воспоминаний болезненно дрогнуло сердце. Они. Их теперь не было. Айлиша сгибла и лежала, приваленная булыжниками, в каменоломнях. Тамир спустился в Подземелья и все реже вспоминал о живых. Она — Лесана — пережила столько всего, что иной раз думала — с ней ли случилось то, что случилось? А Фебр, который вел их этими самыми коридорами… Ей стало так горько, так больно и так тоскливо, что горло сжалось.

Девушка спускалась по крутым ступенькам, а ее спутник, неуверенно озираясь в полумраке, шагал следом.

В царстве Нурлисы было, как всегда, душно и жарко.

— Лесанка? Ты что ли? — проскрипела бабка из своего угла. — Никак новенького привела. Ишь, мордоворот какой! Ну, чего встал? Садись, вон, на скамейку, ножни пойду возьму. Ты заплечник-то свой к печи положи, ишь, вцепился.

Послушница вышла, оставляя парня наедине со старухой. Девушка задыхалась от тоски, ужаса и раздвоенности. Она обучалась в крепости уже две весны, а сейчас вдруг вспомнила себя прошлую. И в тот же миг поняла — той прошлой более нет, и никогда не будет. Как нет более Айлиши, Тамира, Фебра…

Парень вышел из старухиной коморки через пол-оборота, смущенно ощупывая стриженую голову.

— Идем, — сухо сказала Лесана. — Покажу, где у нас мыльни.

Он покорно двинулся следом, чувствуя себя неловким и смешным рядом с этой уверенной деловитой девкой. Казалось, она всю жизнь ходила в портах и распоряжалась парнями. И еще он видел по движению гибкого поджарого тела, что, случись с ней подраться, кабы не пришлось потом собирать в горсть зубы…

А Лесана не знала, о чем он думает, она вела его теми же путями, какими в свое время перепуганных подлетков водил Фебр, немногословно рассказывала, что к чему, и дивилась, неужто и сама была такой же испуганной, жалкой, сробевшей?

— Никак припожаловал? — сухо сказал Нэд, когда в покой, ярко озаренный светцами, зашел Клесх.

Явился он в Цитадель самым последним. Уж и дождаться не чаяли. Впрочем, оборотливость наставника ратоборцев всегда была на слуху. Этого, куда не отправь — равно как за смертью.

— Выуча я нового привез, — спокойно ответил обережник. — В такую глушь забрался…

И он опустился на скамью. Остальные креффы тоже рассаживались. Майрико, как всегда, устроилась на полу, Донатос в углу. Старики возле очага. Другие — как придётся. Вроде бы не было отведено для каждого особого места, но всякий раз устраивались одинаково.

— Дар-то хоть теплится в твоем выуче? — подал голос Дарен. — Или опять дерьмо, вроде Лесаны своей, приволок?

Клесх повернулся к наставнику воев:

— Теплится. Хороший Дар. Правда, целительский. Ратоборца ни одного не нашел.

Но Дарен, видимо не хотел так быстро заканчивать разговор о Лесане, поэтому снова загудел:

— Ежели в нем силы столько же, сколько в девке твоей… лучше бы дома оставил!

Клесх пожал плечами и промолчал.

Нэд нахмурился и спросил голосом, в котором крылось плохо скрываемое раздражение:

— И то правда. Объясни — ты почто девку эту приволок, ежели от нее толку, как от курицы?

Наставник Лесаны ответил:

— Толк от нее я видел. Отчего вы его добиться не смогли — знать не знаю. Девка станет ратоборцем. Посильнее Дарена, а, может, и меня посильнее. А, может, и тебя, Нэд.

И он замолчал.

Повисла тишина. Даже Бьерга не нашлась, что сказать. Глава Цитадели потемнел лицом. Только что один из креффов обвинил смотрителя Крепости и остальных наставников в неумении видеть дальше собственного носа. Причем произошло это настолько случайно, что теперь оставалось лишь гадать — как так вынесло разговор. Однако оставить сказанное неуслышанным было нельзя, и Нэд поднялся со своего места.

— Клесх, не забывайся.

Тот снова пожал плечами.

— Я приехал так быстро, как смог. Привез выуча с сильным Даром. Разогнал оборотней у Встрешниковых Хлябей, даже Ходящую добыл — впервые чуть не за полтора века. Скажи мне, Нэд, что я сделал неправильно, коль ты опять мной недоволен?

Со своего места закашлялся Ильд. Совладав с приступом, старик примирительно поднял руки:

— Глава. Наставники. Всем нам нелегко приходится. Дни для Цитадели настали черные. Нужно блюсти себя. Раздорам в креффате ныне не место. Сядь, Нэд. Клесх устал с дороги. Да и ты, сколько дней чаял его возвращения и боялся, что сгинул. Дарену тоже нелегко пришлось с девчонкой. Примиритесь друг с другом, не гневайтесь.

Бьерга со своего места заметила:

— Ильд дело говорит. Рассядьтесь. Будет уже собачиться. Тем паче и впрямь весть добрая — целитель нам нужен. Я вот тоже нашла паренька не совсем уж без способностей.

Нэд опустился обратно за стол, досадуя про себя, что опять едва не сорвался на проклятого парня.

— Дар хорош