Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

О чем и посылается Вашему Преосвященству настоящий указ.

Подпись: Заместитель патриаршего местоблюстителя –

Сергий, М[итрополит] Московский

Управляющий делами

Патриаршего Священного Синода – протоиерей А. Лебедев

ГА ВО. Ф. 2565. Оп. 1. Заверенная копия. Машинописный текст.

Весной 1935 г. появились слухи о намерении властей в скором времени прекратить деятельность Синода при митрополите Сергии. Действительно, 18 мая поступило такое указание от НКВД, и Сергий вынужден был распустить Временный патриарший синод. Отныне управление епархиями осуществлялось непосредственно митрополитом Сергием при помощи викарного епископа Дмитровского Сергия (Воскресенского). Численность канцелярии была ограничена двумя штатными единицами – секретарь и машинистка.

Сергий направил указы епископам на места, но не имея возможности касаться политических обстоятельств произошедшего, он достаточно подробно нашел всему церковное объяснение и наметил последующие практические действия.

Как показывают обнаруженные в последние годы документы, именно так и происходило в дальнейшей церковной жизни, в деятельности высшего церковного управления. Иерархи приезжали в Москву под всякими благовидными предлогами (по вызову и без него) и собирались у Сергия (Страгородского) в домике в Бауманском переулке. Более того, отсутствие легального церковного центра и объективная в нем потребность вновь, как и в середине 1920-х гг., сделали актуальной идею избрания патриарха путем индивидуального опроса православных иерархов. На этот раз все осознавали, что единственной обсуждаемой кандидатурой мог быть только митрополит Сергий. Правда, как и десять лет назад, инициаторы поплатились свободой, будучи обвиненными в деятельности «нелегального центра».

Из показаний арестованных по делу «нелегального центра», возглавляемого митрополитом Сергием (Страгородским), мы узнаем, что, по мнению спеслужб, в него входили митрополиты Серафим (Чичагов), Серафим (Александров), Константин (Дьяков), Феофан (Туляков), Алексий (Симанский); архиепископы Сергий (Гришин), Питирим (Крылов), Мефодий (Абрамкин); епископы Иоанн (Широков), Сергий (Воскресенский) и Григорий (Козлов); священники А. А. Хотовицкий, Н. Ф. Колчицкий, А. П. Смирнов, Л. Д. Аксенов, Г. П. Георгиевский и др.

Известны и даты некоторых встреч архиереев, на которых они обсуждали вопрос об избрании патриарха опросным путем. В частности, в протоколах называются даты – февраль и 8–9 марта 1936 г., 24 января 1937 г. Однако все это так и осталось на уровне частных обсуждений, предварительного составления списков иерархов. Но для спецорганов и этого оказалось достаточно, чтобы подвергнуть аресту участников собраний.

В протоколе допроса епископа Иоанна (Широкова), состоявшегося 4 июля 1937 г., зафиксированы следующие его показания:

«В феврале 1936 г. у митрополита Сергия Страгородского состоялось нелегальное совещание, на котором присутствовали: Симанский, Дьяков, Лебедев, Аксенов, я, епископ Жевахов (б. князь), епископ Шипулин, митрополит Серафим Александров, священник Хотовицкий и другие. На этом совещании Дьяковым был возбужден вопрос о необходимости провозглашения митрополита Сергия Страгородского патриархом Православной церкви. В данном случае Дьяков выразил наше общее мнение, так как мы понимали, что избрание патриарха может положить конец церковным распрям и создаст возможность для широкой работы по объединению вокруг Страгородского всех церковных течений.

Так же отчетливо был поставлен вопрос об организации единства Церкви и на втором нелегальном совещании 24 января 1937 г., на котором участвовали в основном те же самые лица. Вскоре после этого совещания Аксенов приступил к практической работе по подготовке избрания патриарха; мы составили списки архиереев для голосования кандидатуры Страгородского, причем голосование должно было производиться путем индивидуального опроса архиереев, включенных в списки»[259].

Упомянутый в показании епископа Иоанна Л. Д. Аксенов тоже был арестован. Приведем диалог следователя и подсудимого по вопросу о составлении списков:

« – Вы составляли списки архиереев т. н. православной церкви?

– Да, составлял.

– Для какой цели?

– Списки архиереев я составлял для того, чтобы иметь возможность произвести опросным путем выборы патриарха, т. к. на созыв церковного собора в настоящих условиях рассчитывать не приходилось. Эта моя работа относится к последнему времени, и для указанной цели я составлял списки действующих архиереев. Вообще же я занимался составлением и списка всех архиереев, т. е. действующих, находящихся на покое и отбывающих наказание. Последний список составлялся мной для истории православной церкви. Составляя списки действующих архиереев, я имел в виду определить необходимое большинство для выборов патриарха опросным путем, но лично я, конечно, не имел намерения производить опрос архиереев.

– Кого вы имели в виду в качестве кандидата в патриархи?

– Лично я имел в виду митрополита Сергия Страгородского.

– Вопрос о присвоении митрополиту Сергию Страгородскому звания патриарха уже обсуждался?

– Специального обсуждения этого вопроса в моем присутствии не было. Однако 8–9 марта 1936 г. на собрании по случаю юбилея митрополита Сергия этот вопрос возник в форме тоста, произнесенного киевским митрополитом Константином Дьяковым, выразившим пожелание, чтобы Сергий Страгородский был патриархом. На этом юбилее присутствовало около 25 человек, из числа которых я помню Ленинградского митрополита Алексия Симанского, Казанского митрополита Серафима Александрова, епископов Сергия Воскресенского, Ивана Широкова и священника Лебедева. Так как со стороны присутствующих никаких возражений против этого не было, у меня сложилось, что вопрос о присвоении митрополиту Сергию Страгородскому звания патриарха возбуждается с ведома гражданской власти.

– Какие практические задачи преследовались избранием патриарха?

– Избрание патриарха могло бы повести к объединению вокруг него всех церковных течений, ныне находящихся в оппозиции к митрополиту Сергию Страгородскому, и послужить условием для прекращения раскола в Православной церкви»[260].

В 1936 г. под напором властей был прекращен выпуск «Журнала Московской патриархии». В 1936–1939 гг. наряду с массовым закрытием православных церквей обычным явлением стали судебные процессы по обвинению священнослужителей во «вредительско-шпионской деятельности, в связях со спецслужбами иностранных государств». В 1935–1937 гг. известны 84 случая привлечения архиереев к уголовной ответственности за «контрреволюционную деятельность».

Вопреки критическим обстоятельствам Сергий пытался отстаивать перед властями интересы рядовых верующих, обращавшихся к нему из многих и многих населенных пунктов Советского Союза.

В 1935 г. он получил из Арзамаса информацию о судьбах городских православных храмов. Горсовет закрывал храмы, несмотря на просьбы верующих передать их им в пользование. Ранее изъятые храмы были либо превращены в груды развалин, либо использовались не по назначению, либо просто стояли закрытые на замок. Власть всячески поддерживала обновленческую общину, насильно «внедряя» ее в Арзамасский зимний собор – последнее действующее культовое здание, находящееся в пользовании «сергиевской» общины. Ни для кого не было секретом, что обновленцы находились в сговоре с властями. Как только они в явочном порядке изгнали «сергиевцев», то сразу заявили о желании передать здание властям, которые намеревались использовать его «по ходатайству жителей города» для постройки Дома Советов.

Сергий в обращении в Постоянную комиссию по культовым вопросам при Президиуме ЦИК СССР просит разобраться в ситуации и удовлетворить просьбы православных верующих Арзамаса о возвращении им Воскресенского собора. Одновременно он указывает, что обновленческий священник