Политические сочинения. Том IV. Политические опыты - Герберт Спенсер

которыми нас дарит каждое административное учреждение, не могут поколебать всеобщей веры. Несколько лет тому назад обществу были предъявлены факты относительно употребления капитала Гринвичского госпиталя: оказалось, что только одна треть этого капитала шла на призреваемых моряков-инвалидов, две же остальные уходили на издержки по администрации: но ни этот факт, ни другие, ему подобные, не помешают нам создавать всё новые административные учреждения. Притча о людях, которые фильтровали воду, чтоб удалить из нее едва заметную мошкару, и в то же время не замечали, как глотали в ней целых верблюдов, как нельзя более подходит к действиям официальной машины. Полюбуйтесь, с какой тщательностью здесь относятся к мелочам бюджета, как все сортируется, раскладывается по небольшим пакетам, перевязанным красной лентой, и в то же время по какой-то необъяснимой безалаберности целый департамент, и притом такой, как департамент по выдаче патентов и привилегий, оставляется совершенно без контроля. Разумеется, это ничуть не мешает раздаваться голосам, предлагающим ввести в торговых компаниях отчетность наподобие правительственной. Общество узнает, нисколько, однако, не теряя от этого своей веры, такие невероятные нелепости, которых, казалось бы, не могло создать даже и самое больное воображение! Возьмем, например, практикующийся в правительственных учреждениях, как обнаружилось недавно, порядок поощрения служащих: чиновник одного из отделений департамента занимает по смерти своего начальника его место; новый пост, конечно, налагает на него новые, более сложные обязанности, но жалованья ему не прибавляют; в то же время в другом отделении чиновник, ответственность которого ничуть не увеличилась, получает прибавку содержания из образовавшихся таким путем остатков.

Мы никогда не кончили бы, если б вздумали перечислять все такие промахи и нелепости: это наследство, переходящее от поколения к поколению; ни комиссии, ни отчеты, ни дебаты ничего с этим поделать не могут. И в то же время каждый год приносит новую жатву проектов в области административных начинаний, и с каждым новым проектом общество снова и снова рассчитывает получить наконец-то то, что оно от этого проекта ждет. А возьмем между тем армию – в ней царит система производства, которую нельзя назвать иначе, как организованным торжеством невежества, но которая тем не менее продолжает действовать вопреки постоянным нападкам; возьмем адмиралтейство – ни для кого не тайна, что его организация никуда не годна и что все его поступки способны только вызывать смех; возьмем церковь – она цепляется за давно отжившие формы, вопреки общественному мнению, которое их отвергает, – и, несмотря на все это, с каждым новым днем все настоятельнее и настоятельнее раздаются требования о необходимости распространять законодательные определения на новые области. Что нужды, что наши строительные законы повели лишь к постройке менее прочных домов, чем прежде; что нужды, что инспекция каменноугольных копей бессильна предупредить взрывы рудничного газа; что нужды, что введение инспекции на железных дорогах лишь увеличило число катастроф на этих дорогах; среди нас, будто на смех всем таким неудачам и многим другим, свидетелями которых мы постоянно бываем, царит и продолжает царить то, что Гизо так удачно называет «грубым обольщением, верою в верховное могущество политического механизма».

Великую услугу оказал бы обществу тот, кто взял бы на себя труд проанализировать законы, изданные… ну хотя бы за последние 50 лет; кто сравнил бы результаты, ожидавшиеся от этих законов, с результатами, действительно полученными. Для того, чтоб написать такую полную откровений и в высшей степени поучительную книгу, достаточно было бы привести мотивы, вызвавшие то или другое законодательное определение, и показать, сколько зла, подлежащего теперь устранению, было порождено предыдущими мероприятиями. При этом для исследователя было бы всего труднее, разумеется, удержаться в должных рамках при повествовании, которое легко может сделаться бесконечным, о розовых надеждах, всегда кончавшихся неожиданными крушениями. В заключение было бы очень полезно указать, насколько выигрывал тот воздержанный законодатель, который после ряда убедительных уроков решился наконец раз навсегда прекратить свои законодательные попытки.

Не думайте, однако, чтобы и подобная сводка фактов, при всем богатстве и поучительности содержания, могла хоть сколько-нибудь повлиять на изменение среднего уровня умов. Политический фетишизм будет жить, доколе люди будут лишены научного образования, доколе они будут считаться лишь с ближайшими причинами, не ведая о причинах более отдаленных и более общих, которые двигают первыми. И пока то, что теперь называют образованием, не будет свергнуто настоящим образованием, цель которого объяснить человеку сущность мира, в котором он живет, до тех пор новые политические иллюзии будут расцветать на иллюзиях погибших. Но и теперь уже есть избранные умы – и ряды их все пополняются, – умы, для которых вышеупомянутая книга не прошла бы бесследно; для них-то и стоило бы ее написать.

XIII

Американцы[83]

1. Разговор 20 октября 1882 г.

– Отвечает ли то, что вы видели, вашим ожиданиям?

– Оно их далеко превзошло. Несмотря на все, что я читал об Америке, я не имел достаточно ясного представления о том колоссальном развитии материальной культуры, которое мне пришлось здесь повсюду наблюдать. Размеры, богатство и роскошь ваших городов и в особенности великолепие Нью-Йорка просто поразили меня. Хотя я и не видел еще чудес вашего Запада, вашего Чикаго, но некоторые из ваших не столь людных городов, как, например, Кливленд, поразили меня как результат деятельности одного только поколения. Обыкновенно, когда мне приходилось бывать в местах с несколькими десятками тысяч жителей, где телефоны у каждого под рукой, мне становилось как будто бы стыдно за отсутствие предприимчивости в наших городах, в которых часто при 50 и более тысячах жителей телефоны совершенно отсутствуют.

– Вы усматриваете, я полагаю, в этих результатах великие преимущества свободных учреждений?

– Вот теперь-то и выступает на сцену одна из неудобных сторон интервьюирования. Я был в вашей стране менее двух месяцев, видел относительно небольшую ее часть и сравнительно мало людей, и между тем вы хотите, чтобы я высказал вам совершенно определенное мнение по такому серьезному вопросу.

– Но вы согласитесь, может быть, отвечать с оговоркой, что вы передаете только лишь свои первые впечатления?

– Ну хорошо, с этим условием я могу ответить, что хотя свободные учреждения и были отчасти причиной вышеуказанного явления, но, во всяком случае, причиной не главной, как мне кажется. Прежде всего, на долю американцев выпало беспримерное счастье: у них громадные минеральные богатства и обширные пространства девственной почвы, производящей все в изобилии и притом при самых незначительных расходах на культуру. Само собою разумеется, что одно уже это обстоятельство должно было значительно способствовать достижению такого колоссального результата. Затем, они выиграли также и в том отношении, что получили в наследство все искусства,