Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - Вячеслав Никонов

Китай будет и дальше уходить в отрыв по экономическому развитию от всех остальных, создавая эквивалент экономики Индии каждые два года^[2]. Сочетание сильного и организованного государства, основанного на имперском и коммунистическом наследии, на культуре конфуцианства и стратегического мышления, с огромным рынком самой населенной страны мира дает стране большой запас прочности и жизненной энергии. Именно КНР выдвигается на роль второго мирового центра силы, и именно усилия других центров по ограничению его влияния окажутся основным сдерживающим фактором китайского роста. Равно как и стимулом для развития и поиска партнеров по всему миру.

Роль Японии — главного чуда послевоенной экономики — снизится в экономической и демографической табеле о рангах. Будущее Японии в решающей степени зависит от ее способности вырваться из дефляционной и долговой спирали, запустить механизм роста, а также сформулировать систему позиционирования страны в мире, отличную от американской. Японский национализм, помогающий выигрывать политические битвы внутри страны, оказывается основным препятствием для выстраивания Токио нормальных отношений со всеми соседями, что снижает его влияние в АТР.

Индия будет неизбежно подниматься в мировой табеле о рангах, в наибольшей степени используя преимущества от демографического дивиденда и вырывая десятки миллионов людей из нищеты. Слабость государства, всегда присущая этой «функционирующей анархии», будет основной слабостью «самой большой демократии мира». Роль Индии в мире будет зримо расти, отражая и ее экономический подъем, и желание всех без исключения основных центров силы иметь Дели в качестве стратегического партнера.

Политика западных стран, американские интервенции в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, поддержанные извне революции «арабской весны» надолго дестабилизировали исламский мир, превращая многие страны в источник перманентных конфликтов и выбрасывая энергию исламистского экстремизма, на острие которого выдвинулось Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ), далеко за его пределы. «Ближний Восток с большой вероятностью будет представлять собой слабые государства, не способные контролировать большие части своих территорий, на которых все более активно будут действовать вооруженные и террористические группы, идти гражданские войны и межгосударственные конфликты. Религиозные и общинные идентичности окажутся сильнее национальных»^[3], — считает глава американского Совета по международным отношениям Ричард Хаас. Обострится суннитско-шиитское противостояние. Вместе с тем исламское возрождение, подкрепляемое нефтяными ресурсами Персидского залива, подтолкнет развитие и этого огромного региона и всей мусульманской общности.

Латинская Америка если уже не стала самостоятельной цивилизацией, то стремительно ею становится. Она будет и дальше разделена на государства, находящиеся в более или менее тесных отношениях с США, правые и левые правительства. Но Латинская Америка способна на появление солидарности, сбрасывает с себя «доктрину Монро», эмансипируясь от безоговорочного влияния США, усиливает региональную интеграцию, все активнее влияет на мировую политику, неуклонно, пусть и не стремительно, увеличивает свой вес в мировом хозяйстве. Континентальный лидер — Бразилия, борющаяся за место в первой пятерке мировых экономик, претендует на все более активную роль в международных делах, продвигает партнерство по линии Юг — Юг.

Африка способна стать самым быстрорастущим континентом — с точки зрения как демографии, так и экономики. За сердца африканских стран, составляющих самую большую голосующую долю в ООН, и за ресурсы Черного континента усилится соперничество основных глобальных центров силы. А внутри него развернется конкуренция между двумя основными претендентами на лидерство — ЮАР и Нигерией. Вместе с тем, Африка еще надолго останется самым неблагополучным материком, где наибольшая доля людей будет жить в нищете, имея наименьший доступ к здравоохранению и самую низкую продолжительность жизни.

Эпоха однополярности оказалась довольно скоротечной. История возобновилась, и мир устремился к большему разнообразию. Создание сильных государств, как выяснилось, не сильно противоречит интересам демократического развития. Просто все меньше людей считают демократией или образцом для подражания то, что существует в США.

Повсеместно в мире мы видим возрождение интереса к своим корням, к вере, к естеству. Традиционализм, гордость наследием предков, национальной культурой, нравственными устоями проявляются повсеместно, принимая форму движений и/или концепций «индехиниста» в Латинской Америке, «убунту» в Южной Африке, конфуцианского возрождения в Китае и других восточноазиатских странах, подъема индусских настроений и политических сил в Индии. За исключением Европы, где храмы пустеют, растущее количество людей в мире демонстрируют религиозные чувства. Это видно по скачкообразному росту прихожан православных храмов в постсоветской России, толпам в буддистских пагодах Китая или Японии, реисламизации мусульманского мира (что порой приобретает и радикальные формы). А Африка, Индия, Латинская Америка всегда были почти поголовно верующими.

Контуры нового миропорядка, как мне представляется, уже просматриваются. Прежде всего в такой организации, как БРИКС, который начал существовать как виртуальная реальность, как перечень не связанных друг с другом быстро растущих экономик, но быстро обрел плоть и кровь как реальность политическая. Мягкое восхождение БРИКС не связано с насилием или гегемонистскими устремлениями. У каждой из пяти стран-цивилизаций свои уникальные место на земном шаре, культурные матрицы, взгляды на развитие и обеспечение безопасности. Но они считают само это разнообразие безусловным благом. Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР, в которых проживают 44 % населения планеты, не склонны вмешиваться во внутренние дела друг друга, принимают партнеров такими, какими они сложились на протяжении столетий. Они сотрудничают поверх старых разделительных линий Восток — Запад или Север — Юг. Пятерка гораздо ближе к тому, чтобы демонстрировать образец «концерта цивилизаций», чем предсказанного Хантингтоном конфликта цивилизаций.

Лидерство в мире будущего окажется у тех, кто будет располагать не только преобладающей экономической и военной силой (что может совпадать, а может и нет). Перевес обеспечат качество лидерства, мораль, мотивация населения, государственные стратегии, политическая воля, способность предложить человечеству новую мечту. И самое главное. Впереди будут те, на чьей стороне правда и справедливость.