Государство и право. Как развивалась наша страна с IX до XX века - Павел Владимирович Крашенинников

коллегии по прокурору, которые должны будут рапортовать генерал-прокурору. Также надлежит быть при Сенате рекетмейстеру, экзекутору и герольдмейстеру или иной какой чин, кто б дворян ведал и всегда представлял к делам, когда спросят». Генерал-прокурор был вершиной пирамиды прокуратуры. Ему подчинялись прокуроры во всех коллегиях и судебных органах. Первым генерал-прокурором был Павел Иванович Ягужинский, который занимал этот пост с 1722 по 1736 год.

Генерал-прокурор мог опротестовать и приостановить решение любого правительственного органа, включая и Сенат. Он же имел право непосредственного доклада Петру. Представляя сенаторам генерал-прокурора, Петр сказал: «Вот око мое, коим я буду все видеть»[185].

Существовал также штат тайных доносчиков – фискалов, сидевших на всех уровнях управления: провинциал-фискалы, фискалы центральных учреждений и судов, обер-фискал и генерал-фискал со своей Фискальной конторой и прямым подчинением генерал-прокурору[186]. В результате генерал-прокурор был в курсе тайных махинаций чиновников. Все компрометирующие их материалы через систему прокуратуры должны были поступать в высшие инстанции.

Генерал-рекетмейстер собирал как жалобы подданных на волокиту в разборе их дел, так и жалобы «в неправом решении», то есть о нарушении законов в Юстиц-коллегии.

Герольдмейстер ведал учетом дворян, прохождением ими службы, назначением на государственные должности.

Росправная палата[187] выступала как высшая судебная инстанция при Сенате для расследования служебных преступлений и злоупотреблений чиновников, в том числе и сенаторов, и последующих докладов по ним присутствию Сената.

Конечно, не обошлось без полицейской структуры, нацеленной на борьбу с инакомыслием. Политических противников, стремившихся свергнуть режим самодержавия, не существовало, но было немало тех, кто противодействовал петровским реформам. В том числе сын Петра Алексей. Соответствующие функции исполняли Преображенский приказ[188] и Тайная канцелярия[189].

Петр провел реформу церковного управления, направленную на ликвидацию автономной от государства церковной юрисдикции и подчинение российской церковной иерархии императору.

Петр Алексеевич, прекрасно понимая вред конкуренции духовной и светской власти, проанализировав опыт взаимодействия с патриархами своего деда и отца, упразднил патриаршество, лишил Церковь значительной части власти, а ее средства перевел в государственную казну. Вместо должности патриарха царь ввел коллегиальный высший управленческий церковный орган – Святейший Синод. Все члены Синода назначались императором и приносили ему верноподданническую присягу при вступлении в должность. Можно сказать, что священники тоже стали бюрократами.

В общем, чистейший образец регулярного государства. Как говорится, вишенкой на торте этой стройной системы управления стало принятие 24 января 1722 года указа «Табель о рангах всех чинов, воинских, статских и придворных, которые в котором классе чины; и которые в одном классе, те имеют по старшинству времени вступления в чин между собою, однако ж воинские выше протчих, хотя б и старее кто в том классе пожалован был»[190]. Была воздвигнута служебная лестница, по которой на самую вершину мог, в принципе, забраться любой образованный человек, кроме крепостных крестьян, разумеется.

«Табель о рангах» вкупе с Указом о единонаследии, о котором мы скажем дальше, значительно упорядочила и упростила социальную структуру российского общества.

Боярство фактически перестало существовать. Из разных категорий людей, несших военную или административную службу, было сформировано новое сословие – дворянство. Все дворяне были обязаны служить государству в армии, при дворе или в государственных учреждениях. При этом «все замужные жены поступают в рангах, по чинам мужей их».

Дело в том, что все военные чины, начиная с самого низшего, четырнадцатого (прапорщик), ранга, давали право на наследуемое поместье, так что дослужившиеся до этого уровня (на это требовалось минимум 15 лет) становились дворянами. У гражданских служащих право на наследуемое поместье получали чиновники восьмого ранга (коллежский асессор) и выше. Нижние чины получали поместье, но не могли передавать его по наследству. Понятно, что многие чиновники выслужить дворянство не успевали и постепенно формировали новое сословие – разночинцев.

Петр не жалея раздавал земли с населявшими их крестьянами в частные руки. Так заставляли его поступать безденежье и необходимость оплачивать службу своих сподвижников. Раздача в особенности коснулась дворцовых сел и волостей.

Остальные социальные группы, кроме духовенства, должны были платить новый налог – подушную подать – и назывались податными сословиями. Из разных категорий крестьян, не находившихся в крепостной зависимости от помещиков или церкви (черносошные крестьяне Севера, нерусские народности и т. п.), была сформирована новая единая категория государственных крестьян – лично свободных, но плативших оброк государству. Они могли владеть собственностью, выступать в суде в качестве одной из сторон, выбирать представителей в сословные органы и т. п., но были ограничены в передвижении и могли быть переведены царем в разряд крепостных.

Таким образом, был включен социальный лифт, позволявший с самых низов выбиться во дворянство. Иначе говоря, русские мещане могли становиться дворянами совершенно официально и при этом не выглядеть неотесанной деревенщиной[191]. В итоге весь военный и гражданский (высшая часть) управленческий аппарат принадлежал к одному сословию – дворянству, так что российская бюрократия была не только патримониальной, но и сословной. Каждый чиновник должен был сам для себя решать, что для него главнее – интересы службы, т. е. государства, или сословия (в марксистской терминологии – класса).

С помощью этой огромной бюрократической машины Петру удалось соорудить вполне боеспособную армию.

Указом от 20 февраля 1705 года «О наборе рекрут, с 20 дворов по человеку, от 15 до 20 лет возраста, с приложением статей, каковы даны стольникам о сем наборе»[192] было обеспечено практически неограниченное пополнение личного состава армии. В итоге к 1708 году вместо примерно 40 тысяч солдат армия России составляла 113 тысяч. До 1725 года произвели 53 рекрутских набора и привлекли на службу более 284 тысяч человек[193].

Наряду с традиционной рентной экономикой, главным ресурсом которой была земля, удалось создать и промышленность. Не без участия иностранных специалистов, конечно, равно как и не без обучения русских за рубежом. Прежде всего строились мануфактуры для шитья военной формы и, как тогда говорили, железоделательные заводы для производства оружия. Число фабрик и заводов в конце царствования Петра 1 составляло 233[194]. К концу правления Петра Россия вышла на третье место в Европе по производству черных металлов, а к середине века – на первое.

Была проведена денежная реформа, в которой, кроме прочего, было уменьшение серебра и меди в монетах.

Казна пополнялась за счет нововведенных косвенных налогов и государственных монополий на соль, алкоголь, табак и т. п. Была даже проведена перепись населения в 1718 году, по итогам которой в 1724 году и ввели подушную подать.

Что касается указа Петра I «О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах» от 23 марта 1714 года, то для начала следует оговориться, что в исторической,