Оружие слабых. Повседневные формы крестьянского сопротивления - Джеймс С. Скотт

стали предметом её рассмотрения. Когда я приступал к работе, мой замысел заключался в том, чтобы разработать аналитическую часть, написать текст, а затем вернуться в деревню, чтобы собрать реакции, мнения и критические замечания её жителей на краткую устную версию полученных выводов. Затем из этих реакций должна была получиться заключительная глава – своего рода раздел «Возражения селян» или, если угодно, «рецензии» на книгу со стороны тех, кому следовало о ней знать. Пока я собирал такие мнения от большинства жителей Седаки, это действительно были лучшие моменты последних двух месяцев, проведённых мною там. Среди разнообразия реплик, зачастую отражавших классовую принадлежность тех, кому они принадлежали, присутствовало множество проницательных критических замечаний, корректив и предложений по вопросам, которые я упустил. Всё это трансформировало аналитическую часть, но создавало определённую проблему: следовало ли мне представить читателю исходную – причём довольно недалёкую – версию моей работы, и лишь в конце поделиться теми соображениями, которые высказали жители деревни? Именно такой была моя первая мысль, но по мере работы над книгой я понял, что невозможно писать её так, будто я не знал того, что мне известно теперь, поэтому я постепенно контрабандным порядком включал все эти прозрения в свой анализ. В результате мера ответственности жителей Седаки как за аналитическую часть, так и исходный материал исследования снизилась, а исходный разговор с большим количеством собеседников стал в большей степени напоминать внутренний монолог.

Наконец, следует подчеркнуть, что эта книга представляет собой – причём вполне осознанно – исследование классовых отношений в локальном масштабе. Это означает, что отношения между крестьянами и государством, которые могли бы с лёгкостью лечь в основу увесистого тома на тему сопротивления, в нём подчёркнуто отсутствуют, за исключением тех случаев, когда они наталкиваются на локальные классовые отношения. Иными словами, вопросы этнических конфликтов, религиозных движений или протеста, которые почти наверняка приобретут значимость при любом политическом кризисе, также в значительной степени вынесены за скобки. Таким образом, экономические истоки рассматриваемых здесь классовых отношений в микроскопическом срезе – истоки, которые можно легко проследить вплоть до заседаний советов директоров в Нью-Йорке и Токио, – в этой книге не анализируются. Это означает, что официальная партийная политика на региональном уровне или в национальном масштабе игнорируется. С одной стороны, все эти упущения достойны сожаления. С другой стороны, в этой книге была предпринята попытка продемонстрировать, насколько важными, богатыми и сложными могут быть локальные классовые отношения и какие потенциальные знания можно почерпнуть из анализа, в центре которого не находятся государство, официальные организации, открытый протест и проблемы национального масштаба.

* * *

Приведённый ниже невероятно длинный список благодарностей выступает свидетельством того, сколь многому мне пришлось научиться, а также терпения и великодушия моих учителей. Семьям из «Седаки», чьи настоящие имена по понятным причинам я не называю, я лично обязан очень многим, и этот долг тем более весом, что у многих из этих людей моя книга может породить ощущение злоупотребления их гостеприимством. Здесь перед нами, конечно же, человеческая дилемма профессионального внешнего наблюдателя, и я могу лишь надеяться, что они сочтут написанное ниже честной попыткой – при помощи моих собственных скромных усилий – передать то, что я сам увидел и услышал.

Во время работы в Малайзии моей ведомственной принадлежностью была Школа сравнительных социальных наук при Университете Сайнс Малайзия (УСМ) в штате Пинанг, и здесь мне исключительно повезло и как гостю, и как исследователю. Вот имена сотрудников этого учреждения, которым мне хотелось бы выразить особую благодарность за их советы и доброту: Мансор Маричан, Чандра Музаффар, Мохд Шадли Абдуллах, Чиах Бун Кхенг, Ху Кай Джин, Колин Абрахам, проректор, а затем декан Камал Салих и заместитель декана Амир Хуссин Бахаруддин. Подготовиться к полевой работе мне помог Нафисах Мохамед – замечательный преподаватель кедахского диалекта. Центр политических исследований (ЦПИ) УСМ выполнил значительную часть блестящих работ, посвящённых проекту ирригации на реке Муда в Кедахе, да и, пожалуй, работ по аграрной политике в целом, к которым мне доводилось обращаться. Лим Тек Ги и Дэвид Гиббонс из ЦПИ не только помогли спланировать моё исследование, но и стали ценными друзьями и критиками, чьи усилия заметны на всем протяжении книги – даже когда я решил идти своим путём. Кроме того, выражаю благодарность Сукуру Касиму, Харуну Дину, Икмалу Саиду, Джорджу Эллистону и, конечно же, директору ЦПИ К. Дж. Ратнаму. Сотрудники головного офиса Администрации сельскохозяйственного развития долины реки Муда (МАДА)[19] в Телук-Ченгае близ Алор-Сетара неизменно щедро делились со мной своим временем, статистическими данными, а прежде всего своим богатым опытом. Для любого проекта развития территорий найти таких же функционеров, чья образованность, строгость и откровенность соответствовали бы знаниям Афифуддина Хаджи Омара и С. Джигатхисана, будут долгой и непростой задачей. Большую помощь мне оказал и Датук Тамин Еоп, тогдашний исполнительный директор МАДА.

Огромный вклад в моё понимание сельского общества Малайзии внесли те участники «незримой коллегии»[20] авторов, разрабатывающих и описывающих эту тему, чьи пути пересекались с моими. Поскольку круг этих людей значителен, кто-то из них неизбежно не будет назван, а кое-кто, возможно, предпочтёт вообще остаться непричастным к этой компании. Тем не менее я должен упомянуть следующие имена: Сайед Хусин Али, Ван Завави Ибрагим, Шахарил Талиб, Джомо Сундарам, Ван Хашим, Розмари Барнард, Айхва Он, Шамсул Амри Бахаруддин, Диана Вонг, Дональд Нонини, Уильям Рофф, Джудит и Шуичи Нагата, Лим Мах Хёй, Мари-Андре Куиллар, Родолфе де Конинк, Лоррейн Корнер и Акира Такахаси. Кроме того, важные советы и критические замечания мне предоставляли Мансор Хаджи Отман и С. Ахмад Хуссейн, штатные сотрудники Университета Сайнс, направленные в адъюнктуру в Йеле. Наконец, отдельной благодарности заслуживает великодушие Кензо Хории из Института развивающихся экономик в Токио, который ещё в 1968 году провёл исследование землепользования в Седаке и предоставил его результаты, позволившие мне определить основные вехи последующего десятилетия перемен.

Окончательный вариант рукописи подвергся значительным изменениям благодаря детальной критике со стороны коллег. Мне пришлось пойти на болезненные сокращения текста, отбросив тезисы, которые они посчитали смехотворными или неактуальными (или и то и другое сразу), и добавив исторические и аналитические материалы, которые они сочли необходимыми. И даже когда я пренебрегал их мудрыми советами, мне зачастую требовалось усиливать или трансформировать свою позицию, чтобы она была менее уязвима для прямых критических стрел. Впрочем, и этого достаточно: если бы коллеги полностью добились своего, то я бы по-прежнему работал над книгой, пересматривая текст и пытаясь свести к общему знаменателю ту неразбериху, которую они невольно породили. Но теперь мне не