Политические сочинения. Том V. Этика общественной жизни - Герберт Спенсер

них, так что часть лишней платы извозчикам пошла бы в карманы каретников. Но мы должны указать и еще на одно вредное последствие. При этом явился бы излишек экипажей и везущих их лошадей, следовательно, бесполезное помещение капитала, а такой излишек экипажей и лошадей, сравнительно с потребностью в них, составил бы потерю для нации. Но мы и теперь еще не исчерпали всего вреда, который бы отсюда произошел. Для людей, более богатых, уплата извозчику лишней суммы, сравнительно с установленной таксой, не представляет с денежной стороны никакой важности, но она имеет значение для тех менее богатых и вместе с тем более многочисленных людей, которым иногда приходится нанимать извозчиков и которые должны были бы отказаться от этого в тех случаях, когда они устали, или когда у них спешное дело.

Я не хочу, конечно, сказать этим, что в уме человека, отказывающегося исполнить неосновательное требование, тотчас же является мысль обо всех этих результатах; я скорее хочу сказать то, что если он случайно представит себе все последствия человеческих действий с их различными разветвлениями, то он тотчас же увидит, что нарушение молчаливых соглашений, подобных тому, которое устанавливается при найме извозчика, ведет к дурным последствиям. Так, например, он констатирует, что привычка давать слишком много на чай прислуге в гостиницах привела к тому, что такого рода места сделались настолько выгодными, что желающим приходилось покупать их у содержателя гостиницы; он увидит, что и после того, как была введена система включения в гостиничные счеты платы за прислугу, этот обычай опять распространился и поведет к тому, что хозяева, считаясь с этим, в конце концов будут платить меньшее жалование. Иными словами, он дойдет до признания той общей истины, что всякое уклонение от нормального отношения между суммами, уплачиваемыми пропорционально оказанным услугам, неизбежно кончается, после ряда вредных волнений, восстановлением прежнего отношения между ними: а раз он постиг эту общую истину, он будет, в интересах всех тех, на ком это в конце концов отзовется вредными последствиями, избегать поощрения такой неправильной системы.

§ 409. Еще одна категория поступков, кажущаяся благодетельной, но по существу совершенно не таковая, встречается ежечасно в виде происходящего на всех железных дорогах подкупа кондукторов и носильщиков. Вначале эта организация была установлена на здоровых основаниях, и для того чтобы подкуп мог проникнуть в нее и распространиться в ней, потребовалось некоторое время. В раннюю эпоху введения железных дорог советы директоров были в этом отношении чисты, и так же чиста была и администрация, находившаяся под их управлением. Тогда не было ни торговли акциями, ни фальшивых проектов, создаваемых ради премий, ни подделок отчетов; служащие, до самых низших ступеней включительно, получали надлежащее жалование, за которое от них и ожидали исполнения установленных обязанностей, без всякого другого вознаграждения. Тем, кто приходил в соприкосновение с пассажирами, было вначале и в течение долгого времени формально запрещено получать с них какую бы то ни было плату: за нарушение этого правила грозило наказание, и иногда оно действительно применялось. Но понемногу, незаметным образом плата носильщикам и подкуп кондукторов входили в привычку и в настоящее время стали таким общим явлением, что даже те, которые долго сопротивлялись такому вредному злоупотреблению, должны были наконец уступить. Платить – стало считаться хорошим, а не платить – достойным презрения. Почти никто не признает той истины, что эта система явилась не результатом щедрости, а результатом эгоизма, и что она различными путями ведет к бедственным последствиям. Вот, например, некоторые из них.

Первоначально договор между пассажиром и компанией состоял в том, что компания обязывалась за известную сумму доставить пассажира в определенное место, причем предоставляла ему определенные удобства; в число этих удобств входило то, что компания брала на себя перевозку его багажа, для чего она держала и оплачивала определенных служащих. Каждый пассажир имел право на услуги этих служащих, и никто не мог пользоваться ими в большей степени, чем приходилось на его долю, не уменьшая этим доли, на которую по справедливости имели право другие. Но уже с самого начала некоторые пассажиры, для которых мелкие суммы не имели значения, стали тайно давать их в вознаграждение за большую скорость или за оказание какой-нибудь несущественной помощи, забывая о том, что такое завладение услугами служащих происходит в ущерб другим пассажирам, которые нуждаются в них настолько же, а часто и больше. В то время как носильщик, ожидающий несколько пенсов от какого-нибудь с виду богатого господина, входящего в первый класс, возится в его купе, укладывая на сетку его сверток с одеялом, его пакеты и зонтик, или выходит из вагона для того, чтобы сообщить ему, что его чемодан и футляр с ружьем хорошо уложены, этого носильщика ожидают двое или трое других пассажиров – какой-нибудь человек в потертой одежде с простым мешком в руках, от которого, по всей вероятности, нельзя ожидать ни одного пенни, или какая-нибудь вдова с кучей детей и с многочисленными вещами, которая волнуется, боясь, чтобы поезд не ушел без нее. И, таким образом, более богатый пассажир, кажущийся великодушным по отношению к носильщику, является совсем не великодушным по отношению к другим пассажирам.

Но бывают и гораздо более серьезные последствия. Дела пассажиров, от которых нельзя ожидать никакой платы, тем не менее все-таки должны быть устроены, и поезд должен ждать, пока они также усядутся и их вещи будут уложены. Что же непременно происходит при этом? Время, потраченное на бесполезные услуги платящему пассажиру, на то, чтобы сообщить ему, что его вещи находятся в целости, и чтобы получить от него плату, могло бы быть употреблено на услуги другим пассажирам, между тем как теперь опоздание в этом последнем задерживает поезд. Это явление, которое я сам много раз наблюдал и на которое обращал внимание приятелей, повторяется на каждой большой станции, производя опоздание за опозданием и вызывая в общем результате хроническую неаккуратность поездов. Всем пассажирам приходится тратить время для того, чтобы некоторые из них получили большую долю тех услуг, за которые все они заплатили при покупке билетов. Пятьдесят или сто человек достигают таким образом цели своего путешествия гораздо позднее назначенного часа, что иногда бывает сопряжено для них с большими неудобствами. Но это еще не все. Огромное большинство несчастных случаев на железных дорогах происходит от неаккуратности. Поезда, которые в данный момент находятся именно там, где должны находиться, никогда не сталкиваются между собой.

Затем мы имеем ряд побочных вредных последствий. Оплачивание носильщиков повело к подкупу кондукторов, а от этого происходит различного рода зло. Ради того, чтобы какой-нибудь