Прощальный поклон ковбоя - Стив Хокенсмит

Прощальный поклон ковбоя

Стив Хокенсмит. Прощальный поклон ковбоя

Steve Hockensmith

ON THE WRONG TRACK

Copyright © (As Revised) Steve Hockensmith, 2023

All rights reserved

© (As Revised) Steve Hockensmith, 2023

© А. В. Александров, перевод, 2025

© Издание на русском языке, оформление

* * *

Как всегда, посвящается Мар

Пролог, или Навстречу неприятностям

Мало что способно так быстро испортить удовольствие от созерцания природы, как звуки рвоты. Разве можно наслаждаться великолепием творения, когда рядом с тобой кто-то харкает, как кошка, отрыгивающая погадку?

Поэтому, несмотря на окружающую со всех сторон застывшую поэзию – последние лучи вечернего солнца, которые льются из-за далеких гор и окрашивают неприветливые солончаковые просторы пустыни в нежно-розовые тона сахарной ваты, и так далее и тому подобное, – вместо созерцания красот мне пришлось заниматься крайне далеким от поэзии делом: хлопать по спине брата, который, перегнувшись через перила, расцвечивал проносящиеся внизу рельсы гораздо менее приятными для глаза красками.

Мне не доводилось пересекать океаны, и я никогда не видел, как страдают от морской болезни, но, думаю, примерно так же. Железнодорожная болезнь сразила Старого еще до выкрика кондуктора: «Посадка заканчивается!»

– Лучше? – спросил я, когда брат немного отдышался.

Густав кивнул, но тут же снова ухватился на перила и продолжил с того же места, где остановился. Я вздохнул и принялся снова похлопывать братца по спине, надеясь, что из обзорного вагона никто не выйдет, чтобы обозреть нас.

В конце концов Старый совершенно иссяк и спазмы прекратились. Тем не менее он так и остался висеть на перилах, с тоской глядя на рельсы, стрелой уносящиеся в темноту, что сгущалась на востоке.

– Можем сойти на следующей станции, – предложил я.

– Вот еще, – буркнул Старый, как я и ожидал.

В то время как разумные мужчины стремятся к карьере банкира, адвоката, воротилы бизнеса, а то и президента Соединенных Штатов, мой брат поставил перед собой гораздо более возвышенную в его представлении цель. Он вознамерился стать сыщиком. И не просто сыщиком, а сыщиком с большой буквы, как великий Шерлок Холмс, ныне покойный. Конечно, никто в жизни не принял бы парочку наемных ковбоев вроде нас за владеющих дедуктивным методом джентльменов, однако благодаря сочетанию упрямства (особенно у моего брата) и удачи (точнее, целого ряда неудач) нам все же удалось устроиться сыщиками… или вроде того.

Мы находились в поезде в качестве секретных агентов, инкогнито, как герои грошовых романов, что мажутся гримом, надевают парики и прикидываются итальянскими торговцами рыбой или кем-нибудь еще в том же духе. Наша скромная маскировка ограничивалась вымышленной фамилией и чистой одеждой, и все равно я чувствовал себя неловко – как мальчишка, которого сестры уговорили вырядиться в девчоночье платье.

– Очень тебе сочувствую, – сказал я. – Зато, может, поймешь теперь, каково мне. Меня с самого начала тошнит от всей этой затеи.

Старый посмотрел на меня молча, но взгляд его говорил без всяких слов.

«Есть простой выход, – читалось в нем. – Брось все это».

Я поднял в ответ бровь, что означало: «Может, и брошу».

Брат пожал плечами и отвернулся: «Нет, не бросишь».

Я сдался и, выругавшись, пнул перила.

Конечно, далеко не дебаты Линкольна и Дугласа[1], но, с другой стороны, особого красноречия нам и не требовалось. Когда столько лет бродяжничаешь вместе, как мы с братом, для споров уже не нужны слова: один многозначительный взгляд заменяет десять минут препирательств.

Это вовсе не значит, однако, что я когда-либо лишал брата удовольствия наслаждаться музыкой моего голоса. Пусть взгляда и достаточно, однако хорошая долгая перепалка дает гораздо большее удовлетворение.

– Ну и ладно, давай, тяни блевотину до самого Окленда. Что остается делать, если ты не слышишь благоразумный голос собственного желудка? Придется сидеть себе тихонько и наслаждаться видами.

– Ну и прекрасно, – проворчал Старый. – Тихонько сидеть у тебя получается лучше всего, а? Я, в отличие от тебя, ищу возможность заняться делом.

– Да неужели? – протянул я, собираясь возразить, что сейчас сам займусь делом: пну Густава как следует по заднице.

Но меня прервал глухой удар. Звук донесся откуда-то снизу, и я перегнулся через перила рядом со Старым как раз вовремя, чтобы увидеть большой темный округлый предмет, вылетевший из-под вагона. Этот предмет крутился на лету, и в какое-то мгновение не только я вылупился на него, но и он вылупился на меня.

Потому что у него были глаза. А также нос, рот, уши и усы.

Это была голова мужчины.

Теперь уже мне скрутило живот. Мой брат, с другой стороны, получил ту самую возможность заняться делом… во всяком случае, так он решил.

Глава первая. Бродяги в седле, или Два ковбоя пересекают три штата, но не находят работы