Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

тому, как будут обеспечены войска. На нем было сложно наступать, но не менее сложно было и обороняться. Однако при использовании тактически выгодных рубежей можно было выстроить почти непреодолимую оборону.

12 января

67-я армия

Начавшееся утром 12 января советское наступление не было для противника внезапным. Зато совершенно неожиданным оказался его масштаб. Утром 12 января штаб XXVI корпуса успел отметить только ураганный огонь вражеской артиллерии и запросить штаб 18-й армии о подвозе дополнительных боеприпасов.

В это время командующий 18-й армией Георг фон Линдеманн отправился в очередную инспекционную поездку и его в штабе не было. Как только он получил сведения о том, что на фронте XXVI корпуса началось наступление, он сразу же отправился обратно. Так для немцев началось очередное сражение на Ладожском озере. Мы будем рассматривать его в хронологической последовательности, сопоставляя документы и данные военно-исторической литературы.

Наступавшая южнее всех остальных соединений 67-й армии 45-я гвардейская стрелковая дивизия встретила самое сильное сопротивление. Ее успех и так находился под большим вопросом. Дивизия наступала на фронте в 3 км против самого укрепленного участка немецкой обороны. Через замерзшую Неву прямо на 8-ю ГРЭС бросились штрафные роты. Немцы перебили их еще на льду. Часть приданных дивизии танков не смогла дойти до противоположного берега, а несколько машин утонули, провалившись под лед. В итоге за день ожесточенного боя дивизии удалось лишь расширить левобережный плацдарм. К утру 13 января дивизия Краснова потеряла до 2000 человек.

Как оценивается итог действий гвардейской дивизии с точки зрения ее противника? Если обратиться сразу к документам и 170-й пехотной дивизии, и XXVI армейского корпуса, минуя историю дивизии и прочую западногерманскую литературу (о которых несколько слов будет сказано дальше), то картина получится примерно такой. Итоговое донесение корпуса дает понять, что на участке у «Невского пятачка» наступающие красноармейцы смогли лишь расширить плацдарм[34]. Это неплохо согласуется с имеющимися советскими данными о действиях дивизии Краснова. Из донесения 391-го гренадерского полка также становится известно, что ранним утром 12 января к немцам перебежал красноармеец, сообщивший о накапливании сил на Невском плацдарме. После того как началось наступление, немцы потеряли часть своих траншей. Но вскоре попытались контратаковать. В результате на плацдарме целый день шел бой. Потери 391-го полка к вечеру 12 января составили, по оценкам его командира, около 260 человек. Из них в тот момент точно было известно о 21 убитом и 8 пропавших без вести[35].

Что касается действий морской артиллерии, то из «Хроники Великой Отечественной войны» нам известно, что батареи Научно-испытательного морского артиллерийского полигона с 9 часов 30 минут до 14 часов 20 минут вели артиллерийский огонь по узлам сопротивления противника в районе 8-й ГРЭС и 2-го Городка. Всего было выпущено 22 снаряда калибра 406 мм. Если учесть, что каждый такой снаряд весил больше тонны, несложно подсчитать, какой объем металла выбросило только одно орудие. 8-ю ГРЭС обстреливало еще и 356-мм орудие, а также бомбили пикировщики. Но огонь советской артиллерии не смог уничтожить или надежно подавить огневые точки в районе опорного пункта в Рабочих городках или 8-й ГРЭС. Поэтому любые попытки выйти на лед были обречены на провал. Огонь нашей артиллерии также причинил сравнительно небольшой урон занимавшему Рабочие городки 399-му гренадерскому полку. По данным на 13 января, его потери за предыдущий день составили 20 человек убитыми и 45 ранеными[36]. При этом полк отбил все попытки преодолеть Неву на своем участке.

Следует признать, что с самого начала штурм Рабочих городков был чрезвычайно трудной задачей. То, что эту задачу не выполнили в первый день операции, в значительной степени было следствием общей задумки операции и подготовки к ней. Неудача с Рабочими городками крайне осложнила положение на правом фланге 268-й стрелковой дивизии. Она смогла форсировать Неву лишь частью своих подразделений. Подразделения правого фланга дивизии попали под огонь из Рабочих городков и залегли прямо на льду. Подавить огонь не удавалось, и он крайне затруднил действия бойцов С.Н. Борщева. Часть его сил, наступавших в центре, из-за этого также не смогла дойти до берега. Полностью форсировать Неву и захватить участок берега удалось только батальонам левофлангового 942-го стрелкового полка.

Заметим, что в полосе дивизии, там, где форсирование удалось без особых проблем, силы немцев были минимальны. Удар подразделений Борщева пришелся на участок обороны 240-го самокатного батальона 170-й пехотной дивизии. Его боевая численность составляла не более 350 человек, а резервные роты собрать вовремя не успели. Командир батальона получил два ранения и погиб, а управление было потеряно.

136-я стрелковая дивизия Н.П. Симоняка преодолела открытое пространство всего за 6–8 минут. В целом ряде исследований рассказывается, что бойцы дивизии вышли на лед, не дожидаясь залпа реактивных минометов. Журнал боевых действий дивизии, однако, указывает, что штурмовые группы дивизии вышли на лед в 11 часов 50 минут, одновременно с залпом М-28, стрелявших тяжелыми минами. Через 5 минут за ними пошла пехота. Поверх голов наступающих били станковые пулеметы, каждый расчет которых должен был выпустить четыре ленты.

Хорошая подготовка дала возможность проскочить открытое пространство почти без потерь. Дивизия быстро овладела деревней Марьино. Завязался бой за деревню Пильная Мельница. Обстановка на левом берегу складывалась благоприятно, и командные пункты полков дивизии перешли туда уже к 15 часам дня. Танки 61-й танковой бригады также удачно форсировали Неву, потеряв всего 4 машины[37]. Тем не менее уже на левом берегу и у дивизии Симоняка потери оказались значительными.

Положение на участке наступления дивизии Симоняка с точки зрения противника было таким. Поначалу штаб 170-й пехотной дивизии ничего не мог сообщить о судьбе своего 401-го гренадерского полка, который попал под удар. С самого утра, после того как советская артиллерия открыла огонь и началось наступление, из полка не пришло ни одной радиограммы. Во второй половине дня из дивизии в штаб Лейзера пришло донесение, что южнее Марьино русские захватили плацдарм шириной около 3 км, а немецкие войска, занимавшие там оборону, в основной своей массе разгромлены[38]. Уже позже стало известно, что удар пришелся по позициям II батальона 401-го гренадерского полка. Артподготовка надежно подавила его огневые точки; кроме того, немцы сразу понесли большие потери.

Более подробно положение на этом участке описано в отчете 170-й пехотной дивизии и командира самого 401-го полка. Огонь советской артиллерии нанес большие потери не только подразделениям полка на его передовых позициях, но и резервному III батальону. Поэтому сразу же было