Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

сил. И для Духанова, и для Говорова это должно было стать своеобразным экзаменом. Во-вторых, возникали серьезные проблемы, связанные с тем, что город все еще оставался блокированным. И одной из самых существенных из них являлась проблема с боеприпасами. Если 76-мм снаряды и мины для 82- и 120-мм минометов в достаточно больших количествах изготавливались и снаряжались непосредственно в Ленинграде, то с боеприпасами больших калибров уже начинались серьезные трудности. С большим трудом в блокированном городе освоили производство снарядов калибра 122 и 152 мм. Но их качество было низким, а количество – явно недостаточным[32]. Каждое орудие большого калибра ценилось на Ленинградском фронте буквально на вес золота. Конечно, компенсировать недостаток снарядов и орудий тяжелой артиллерии можно было за счет применения реактивных установок, но полностью заменить ствольную артиллерию реактивные снаряды не могли, да и не могут до сих пор.

План наступления 67-й армии был рассчитан на захват максимально большого участка левого берега. Это было необходимо, чтобы не получился очередной «Невский пятачок». В этой связи большую обеспокоенность вызывал правый фланг армии, немецкие опорные пункты в Рабочих городках и в зданиях 8-й ГРЭС. Самые значительные силы противника находились как раз на правом фланге ударной группировки. Средств, чтобы разрушить мощные бетонные сооружения электростанции, фронт почти не имел. Привлекавшихся для этой операции сил морской артиллерии (о ней мы поговорим отдельно) могло не хватить. И у нее также были проблемы со снарядами. Быстрая блокировка, а еще лучше – захват Рабочих городков были необходимым условием успеха в операции. Особенно важно это было в процессе перехода ко второму этапу наступления.

Командующий Волховским фронтом К.А. Мерецков уже с октября 1942 г. находился под наблюдением. Функцию надзирателя выполнял назначенный к нему членом Военного Совета фронта Л.З. Мехлис. Кроме того, он следил за боевой подготовкой. Помощником К.А. Мерецкова незадолго до начала наступления был назначен генерал-лейтенант И.И. Федюнинский. Он должен был помогать командующему 2-й Ударной армией. Среди нескольких кадровых перестановок, последовавших перед началом операции «Искра», стоит остановиться на двух, относившихся ко 2-й Ударной армии. Командующим армией назначили генерал-лейтенанта В.З. Романовского, ранее командовавшего 1-й Ударной армией Северо-Западного фронта. Членом Военного Совета армии буквально в последние дни перед началом операции к нему был направлен один из руководителей Ленинградской партийной организации А.А. Кузнецов.

В качестве представителей Ставки ВГК на Ленинградский и Волховский фронты были назначены К.Е. Ворошилов и Г.К. Жуков. Именно Ворошилов сообщил в начале января 1943 г. о том, что лед на Неве нарастает медленно, и начало наступления в итоге перенесли на 12 января.

Г.К. Жуков тщательно проверил план наступления Волховского фронта. От его взгляда не укрылось то обстоятельство, что на правом фланге 2-й Ударной армии явно не хватает огневых средств. Действительно, против серьезно укрепленных узлов обороны в Липках и Рабочем поселке № 8 удалось сосредоточить сравнительно небольшие силы артиллерии. Тяжелой артиллерии там остро не хватало, а огонь минометов по огневым точкам противника, оборудованным в подвалах домов, был абсолютно неэффективен. Об этом Г.К. Жуков сообщил в Ставку ВГК за несколько дней до начала боев. Как это было исправлено и было ли исправлено вообще, мы увидим дальше.

Общим недостатком для всех советских стрелковых соединений было их сравнительно слабое вооружение. Времена, когда одна немецкая пехотная дивизия была вооружена лучше советской отдельно взятой армии, уже начали проходить, но пока оснащение стрелковых соединений тяжелым вооружением и артиллерией все же оставалось явно недостаточным.

Подготовка отдельных дивизий армии также была довольно неоднородна. Так, 128-я стрелковая дивизия считалась не очень хорошо подготовленной. А 18-я стрелковая дивизия из второго эшелона, прибывшая из-под Сталинграда, наоборот, считалась полностью боеготовой. Другая «сталинградская» дивизия, 147-я стрелковая, имела гораздо более низкую оценку боеспособности. Части дивизии не были сколочены и не прошли всего курса стрелковой подготовки.

Существовали проблемы и в самой 2-й Ударной армии. Обеспеченность ее подвижным составом не удовлетворяла нужд подвоза для соединений, а также частично переброски артиллерии.

Что касается немецких высших офицеров, то среди наиболее опытных надо назвать командира XXVI армейского корпуса Эрнста Лейзера. Он имел богатейший опыт руководства перемешанными частями в критической обстановке. Этот опыт был получен в ходе боев под Погостьем, когда Лейзер возглавлял 269-ю пехотную дивизию.

Если говорить о дивизионных командирах, то наибольшим опытом боев в «бутылочном горле» обладал командир 227-й пехотной дивизии Фридрих фон Скотти. Это была единственная дивизия корпуса, которая с октября 1941 г. почти не меняла своей дислокации.

Большой опыт был и у остальных командиров. Генерал-лейтенант Эрвин Сандер командовал 170-й пехотной дивизией с начала 1942 г. Дивизия в то время находилась в Крыму и активно участвовала в боях. Очень опытным был также командир 1-й пехотной дивизии Мартин Гразе. 96-ю пехотную дивизию возглавлял генерал-лейтенант Фердинанд Нельдехен. Он заменил погибшего в октябре 1942 г. командира дивизии. Сам командующий 18-й армией Георг фон Линдеманн также имел опыт руководства войсками в состоянии перманентного кризиса. Еще одной особенностью немецкого руководства войсками были постоянные инспекционные поездки, когда командующий армией или командир корпуса работали в штабах у подчиненных. Это чрезвычайно улучшало управляемость войсками. Такого разрыва даже между командованием дивизии и его подчиненными, как часто бывало в Красной армии, в группе армий «Север» не случалось.

Если пытаться прийти к общему выводу о том, какие силы Красной армии и вермахта противостояли друг другу, то получается примерно вот что. Со стороны Ленинградского и Волховского фронтов было создано формальное численное превосходство. Особенно это касалось живой силы. За счет уплотнения боевых порядков и узких участков прорыва соотношение в живой силе было не в пользу немцев. Однако большое количество станковых и ручных пулеметов, большое количество тяжелой артиллерии и средств управления огнем у немцев делали превосходство советской стороны в живой силе достаточно эфемерным. Да, действительно, на участках прорыва командованию удалось добиться высоких плотностей артиллерии, но были ли артиллеристы достаточно обеспечены средствами связи и был ли хорошо налажен процесс подвоза боеприпасов? Все это требовало проверки в бою.

Командир 61-й легкотанковой бригады В.В. Хрустицкий

Ко всему вышеперечисленному остается добавить, что для немецкого командования советские приготовления не остались тайной. Еще в конце декабря противник вскрыл подготовку к наступлению против «бутылочного горла». Наступление ожидалось на участке у рощи «Круглой» и южнее Рабочего поселка № 8. В отчете 227-й пехотной дивизии говорится, что наиболее опасным на ее участке считали район, где проходила дорога через Гайтолово на Келколово. На западном фланге ожидалась атака южнее Шлиссельбурга. Немецкая артиллерийская разведка вскрыла установку новых батарей на восточном