Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Сорок человек? — переспросил кавалер. Число казалось пустячным, но он все равно насторожился.

— Но те сорок только из нашей деревни, из соседних двух деревень еще три десятка будет.

— И что, куда пошли?

— Пойдут на восток, к Арвену, там в Гуссенской долине генерал Каненбах будет их ждать, всем велено туда идти, туда же придет и войско от соседей в помощь.

Свинопас замолчал, видя, как благодушие генерала вдруг исчезло и доброе лицо его за мгновение стало каменным и темным.

И генерал вдруг рявкнул так, что юноша вздрогнул:

— Сержант!

Тут же полог шатра всколыхнулся, и внутри появился сержант Франк.

— Капитана Дорфуса ко мне, быстро!

— Сказали мне, что он отъехал в город, по бабам, — отвечал сержант.

— Разыскать, — продолжал генерал, — и немедля ко мне! С картой!

Он даже встал и подошел к столу, на который Гюнтер только что поставил поднос с вином и стаканами. Налил себе сам, отпил немалую часть и спросил:

— К какому дню вашим людям надобно быть в этой самой Гуссенской долине?

— Про то я не знаю, но вышли они вчера; как вышли, так я к вам поехал.

— Значит, собраться они еще не успели, — самому себе сказал Волков.

— Господин, — робко заговорил Клаус Швайнштайгер.

— Ну? — Кавалер повернулся к свинопасу.

— А весть эта стоит серебра?

Не отвечая ему ни слова, кавалер подошел к сундуку, отпер его и без счета, столько, сколько позволяла взять его большая рыцарская рука, взял оттуда серебра. И всю пригоршню высыпал в подставленные Швайнштайгером ладошки. И крикнул:

— Гюнтер!

— Да, господин.

— Пусть повара накормят молодого человека. А ты, свинопас, не уезжай пока, придет мой офицер, твой знакомец Дорфус, ему это расскажешь.

Не без труда, но капитана все-таки нашли. Было уже давно за полночь, когда они с сержантом приехали в лагерь и пришли к генералу. Объевшийся и заснувший к тому времени свинопас спросонья все рассказал по новой, но уже им двоим. А генерал со своим офицером штаба снова водил пальцами по карте.

— Обоз в восемьдесят телег брать придется, — говорил Дорфус.

— Больше. Припасов на неделю, не меньше. Картечи, пороха и ядер у нас на шесть телег будет, — не соглашался генерал. — И это без фуража.

— А фураж для лошадей сейчас брать и не будем, надо будет — так наберем в дороге, отнимем. А возьмем большой обоз, так за два дня до этой долины не поспеем.

Да, тут капитан был прав. Они еще раз на всякий случай опросили свинопаса, может, еще что вспомнит, после чего Волков отпустил парнишку и решил созвать на совет старших офицеров, несмотря на то что до утра еще было далеко. В общем, в ту ночь он не спал совсем.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 21

⠀⠀

Не дожидаясь отряда, который должен был привезти хороший порох, Волков, чуть рассвело, стал собираться в поход. Порох он взял тот, что был в арсенале города Висликофена. Плохой не плохой, делать нечего. А еще забрал у Эберста двести человек, решив, что подошедший с порохом отряд полковника усилит.

Покормив завтраком людей, еще до полудня войско пошло на восток, чтобы чуть погодя свернуть к югу. Пошли быстро: лошади отдохнули, и их было в избытке. И уже до вечера отряд ждала первая удача. Передовой кавалерийский дозор сообщил, что в часе солдатского шага с севера идет отряд горцев в семь десятков человек при малом обозе. Генерал тут же послал фон Реддернауфа с двумя сотнями кавалеристов вперед с приказом тот отряд догнать и сковать, не вступая в бой, чтобы ни людей, ни даже коней не потерять. А сковав, дождаться людей Рохи и самых быстроногих пехотинцев из полка Брюнхвальда. Так и сделали, отряд врага был остановлен у озерца. Дуракам-горцам бы бросить свой обоз да оружие и уйти, через озеро или еще как, но они решили, что отобьются, и, послав в соседнюю деревню за подмогой, поставили телеги в круг. А подмога из деревни не пришла. И в том-то кругу почти все горцы и были побиты еще до захода солнца подошедшими солдатами и стрелками. Немногим врагам, самым удачливым, удалось, прыгнув в озеро, уплыть. А еще через час к тому месту пришло все войско и встало на привал.

И на следующее утро — опять везение. Не прошли и четверти намеченного пути, как снова отличились кавалеристы. На сей раз без всякой драки разъезд ротмистра Эйфенгофа захватил обоз из двадцати восьми телег. Обоз был с провиантом и посудой для готовки пищи, конскими упряжами, весьма хорошими, и подковами, а еще в обозе имелось то, что для солдат является вещью такой же важной, как еда, броня или оружие: в трех телегах нашли сто сорок пар крепких башмаков, которые солдаты войска тут же разыграли промеж себя.

Ах, какое это было удовольствие — громить обозы и мелкие отряды врага. Каждой такой победе генерал радовался. Да то было несложно объяснить. Всякая мелочь, что далась ему без потерь, казалась ему милее, чем яркая, большая победа с потерями. Он очень-очень не хотел терять солдат. И причин для того много. Одна из них та, что с потерей всякого человека своего он терял часть своей силы. Вторая причина в том, что для славы ему нужно было вывести из вражеской земли как можно больше солдат. Среди воинского сословия весьма важна репутация, и та репутация складывается из трех главных вещей: жаден ли генерал, удачлив, бережет ли людей. По этим трем кондициям солдатства корпорации и решали, в какую кампанию с каким генералом идти. И последняя причина была в том, что Волков просто не хотел видеть убитыми или мучимыми ранами людей, которые доверили ему свои жизни, что пошли за ним. Поэтому он и радовался без боя захваченному обозу или почти без потерь перебитому отряду врага.

Вечером, когда нашлось хорошее место для привала, когда офицеры ужинали, пришел кавалерийский ротмистр и сказал:

— В двух часа солдатского шага отсюда лагерь врага.

— Много у него палаток? — первое, что спросил генерал.

— Нет, пятьдесят-шестьдесят. Но телег вокруг много, и лагерь сам укреплен.

— Ну, теперь они будут все лагеря укреплять, — заметил Брюнхвальд.

— А как же вы через частокол рассмотрели, что в лагере шестьдесят палаток? — спросил у ротмистра капитан Дорфус.

— Лагерь стоит у входа в долину, по краям у него горы, въехали на пригорок и