Китай в XX веке. От рисовых полей до атомной бомбы - Алекс Каплан

но в обеспечении гражданских свобод населения и построении демократии. В те годы врагов режима преследовали и те и другие, но даже многочисленные американские советники признавали, что ситуация в Свободном Китае никак не вписывалась в демократические рамки. В Яньане же с 1944 по 1947 год работала так называемая «Миссия Дикси» – группа американских наблюдателей, которая крайне положительно отзывалась о деятельности коммунистов. Тем не менее после прихода КПК к власти в Китае членов миссии стали ругать в США последними словами, а двух ее руководителей выгнали со службы. О них вспомнили только в 1972 году, когда президент Никсон отправился в КНР, чтобы восстановить отношения между странами. Их взяли с собой в качестве наглядной демонстрации былой американо-китайской дружбы. Однако не только военные и дипломаты из «Миссии Дикси» уважительно относились к коммунистам – командующий американскими силами в Китае генерал Стилуэлл куда с большим пиететом отзывался о Мао Цзэдуне, чем о Чан Кайши, хотя и был человеком крайне правых политических взглядов. Превосходство КПК над Гоминьданом во многом объясняется структурными отличиями двух партий. После победы над милитаристами в 1928 году Гоминьдану так и не удалось сконцентрировать всю полноту власти в своих руках. Центральное правительство в Нанкине оказалось слабым и зависело все от тех же милитаристов, с которыми удалось договориться о соблюдении нейтралитета. Впоследствии вместо укрепления вертикали государственной власти Чан Кайши затеял бесконечную войну с коммунистами. А уж после японского вторжения и нескольких катастрофических военных поражений правительство Гоминьдана и вовсе скатилось на самое дно в Чунцине, откуда по большому счету уже никем управлять не могло. Коммунисты действовали иначе. Они, правда, тоже привлекали к сотрудничеству местных командиров с их частными армиями, но тем следовало либо подчиняться строгой партийной дисциплине, либо оказаться под арестом или быть расстрелянным. Основу же Коммунистической партии Китая составляли не наемники, а собственно партийный аппарат, строительством которого занимались крайне тщательно, насаждая строгую дисциплину и железный порядок. В деревне Мао Цзэдун опирался на бедноту, которая до появления коммунистов ела кору с деревьев и вдруг получила возможность питаться по-человечески. Оттого-то нищие крестьяне и были готовы на все ради новой власти. Учитывая то, что каждые несколько лет в стране случался неурожай и страшный голод, бедноты в Китае не только не убавлялось – наоборот, прибывало. Помимо риса коммунисты дали крестьянам нечто такое, чего у них вообще никогда не было, – чувство собственного достоинства. Особенно это касалось женщин, наряду со всем остальным населением обретших право голоса и ощутивших свою способность влиять на жизненные обстоятельства. Деревенский самосуд над помещиками-тиранами давал крестьянам реальную возможность почувствовать свою власть – и, хотя подобный процесс самоутверждения сопровождался насилием, следовало понимать, что предшествовало ему еще большее насилие и угнетение, длившееся веками. Многие крестьяне вступали в партию и становились партработниками, другие записывались в Красную армию. При этом участие женщин как в политической, так и в военной сферах было массовым и крайне активным. Этот аспект тотальной и стремительной эмансипации женщин с приходом коммунистов мало кто из западных историков отмечает, тогда как в развитых странах процесс этот тянулся десятилетиями.

Мао Цзэдун с членами американской «Миссии Дикси», 1944 год

Как бы смешно это ни звучало, но в истории человечества не найдется политического деятеля, сделавшего для освобождения женщин больше, чем Мао Цзэдун, – если, конечно, западные историки не считают, что между китайскими и западными женщинами имеется какая-то разница. Упрощенно разницу между КПК и Гоминьданом можно свести к тому, что коммунисты являлись партией крестьян со строгой дисциплиной, а Гоминьдан был партией милитаристов и политических аферистов, где процветали хаос и коррупция, и мало чем отличался от предшествующих режимов. Принимая во внимание тот факт, что Китай был страной крестьянской, обсуждать шансы этих двух сил на победу не стоило уже тогда, так как приход коммунистов к власти был обусловлен лишь обстоятельствами международной политики и временем.

В 1940 году Мао Цзэдун завершил написание своего первого теоретического труда под названием «Новая демократия» и приступил к следующей, куда более фундаментальной теоретической работе. Председатель занимался созданием теории, вошедшей в историю под названием маоизм. На то время у китайских коммунистов имелись большие сложности в теоретической части, вызванные объективными обстоятельствами. С момента создания КПК в 1921 году руководство ее осуществлялось Коминтерном, который в 1920-х и особенно в 1930-х годах сам претерпел серьезные изменения. Созданный Лениным в 1919 году, Третий интернационал, известный больше как Коммунистический интернационал, работал в Москве. Соответствуя своему названию, он состоял в основном из коммунистов разных стран и народов, но советское влияние оставалось превалирующим, так как вклад в работу организации таких апологетов мирового коммунизма, как Ленин, Троцкий и Бухарин, был поистине значительным. Немецких или английских политических деятелей подобного масштаба в Коминтерне не имелось. Коминтерн являлся как бы международным отделом ВКП(б), отвечавшим за проведение мировой революции. Несмотря на мощное советское присутствие, организация оставалась довольно демократичной, и все иностранные работники имели в ней право голоса. Так было даже после смерти Ленина, изгнания из СССР Троцкого и отстранения от работы Бухарина, хотя сама суть работы изменилась. Окончательно со всякой демократией в Коминтерне покончили в 1935 году. Как минимум с 1927 года главенствующую роль в организации играл Сталин – ни одно решение не принималось без его согласия. Таким образом, можно утверждать, что Коммунистической партией Китая с 1927 года руководил Сталин. В Москве готовили управленческие кадры для КПК, которые затем возвращались на родину, но продолжали подчиняться Коминтерну – а значит, товарищу Сталину. Последней крупной партийной когортой, присланной из Москвы в 1930-х годах, стала печально известная «Группа 28 большевиков», состоявшая из молодых и неопытных партработников, наделавших много ошибок во время решающего наступления Чан Кайши на красных. В ходе начавшегося следом Великого похода связь руководства КПК с Коминтерном была нарушена и одновременно сменилась сама партийная верхушка, когда на смену коминтерновским ставленникам пришли люди, которые в Москве не учились, такие как Мао Цзэдун. В ЦК КПК стало больше доморощенных коммунистов, владевших на тот момент главным знанием – искусством выживания в суровых условиях гражданской войны с Гоминьданом, а не теоретическим багажом марксизма. Такие люди, как Мао Цзэдун и еще несколько тысяч партработников, смогли пережить и «белый террор» 1927 года, и Великий поход, накопили бесценный практический опыт в условиях тесного соприкосновения с народными массами и пришли к выводу, что присланная Коминтерном из Москвы марксистская теория не соответствует реалиям китайской жизни. Классический марксизм предстояло адаптировать под нужды