Моя Индия. Наука джунглей. Храмовый тигр - Джим Корбетт

3

Чтобы помочь нам покончить с людоедом, а также предотвратить дальнейшие человеческие жертвы, из Танакпура прислали шесть бычков, предназначавшихся для приманки. По прибытии в Чука мы узнали, что три ночи подряд бычков привязывали за деревней, и хотя возле некоторых из них обнаружили отпечатки лап тигра, он не тронул ни одного. В течение следующих четырех дней мы по утрам навещали бычков, днем искали тигра, а по вечерам сопровождали людей, которые ходили привязывать буйволов на ночь. На пятый день утром мы обнаружили, что тигр убил и уволок бычка, привязанного у самых джунглей неподалеку от деревни Тхак, где погибли два мальчика. Против нашего ожидания, тигр потащил свою добычу не в джунгли, а через открытую местность на скалистый бугор. Он поступил так, очевидно, для того, чтобы не проходить через участок, где в него уже дважды стреляли с махана, а возможно, и ранили. Тигр не далеко ушел со своей ношей: рога бычка застряли между скалами, и так как хищнику не удалось их высвободить, он там же съел несколько фунтов мяса из задней ноги буйвола и удалился. Мы стали искать следы зверя, желая выяснить, в какую сторону он ушел, и нашли отпечатки его лап на месте лежки буйволов, на полпути к джунглям. Следы показывали, что бычка убил крупный тигр-самец.

Окружные власти считали, неизвестно на каком основании, что людоед — тигрица. Когда мы показали крестьянам следы на месте лежки буйволов, они сказали, что не разбираются в них и не знают, является ли людоед самцом или самкой, но наверняка знают, что у него сломан клык. Судя по всем жертвам тигра, как людям, так и животным, убитым возле их деревни, один его зуб не прокусывает, а только обдирает кожу.

В двадцати ярдах от убитого бычка, на вершине бугра, росло одинокое дерево. Мы вытащили животное из узкого прохода между скалами, затем послали человека обломать сучья, которые помешали бы наблюдать за бычком с единственной пригодной для засады ветви. Дерево было хорошо видно из джунглей, и хотя человек, выполняя данное ему поручение, действовал чрезвычайно осторожно, я полагаю, тигр заметил его.

В одиннадцать часов утра люди ушли в деревню обедать, а Ибби и я спрятались под куст. Мы разговаривали и дремали, дремали и опять разговаривали, пока не миновала наиболее жаркая часть дня. В половине третьего мы решили перекусить. Вдруг на опушке джунглей, где был убит бычок, взволнованно защебетали калиджи. Услышав их, наши люди вернулись из деревни. Ибби и его верный Шем Сингх отправились в джунгли отвлечь внимание тигра, а я тем временем тихонько полез на дерево. Через несколько минут, когда я уже устроился на ветви, Ибби и Шем Сингх вышли из джунглей и направились к нашему лагерю в Чука. Двое моих людей остались в деревне Тхак.

Вскоре после ухода Ибби снова закричали калиджи, а следом за ними — каркер. Где-то неподалеку бродил тигр, но вряд ли он приблизится к своей добыче по открытой местности, прежде чем сядет солнце и уснет деревня. Каркер покричал минут пятнадцать и умолк. С того момента и вплоть до захода солнца слышался лишь обычный птичий гомон. Не раздалось ни единого звука, который указывал бы на присутствие тигра.

Когда за непальскими холмами на другом берегу реки Сарда исчез красный отблеск заходящего солнца и замерла деревня, с той стороны, где обычно лежали буйволы, снова донесся крик каркера. Тигр возвращался к своей добыче той же дорогой, по какой ушел. Соседняя ветвь оказалась превосходной подставкой для штуцера, и единственное движение, которое мне понадобится сделать, когда приблизится тигр, это нагнуть голову к прикладу. Минута проходила за минутой, а тигр не появлялся. Через полтора часа в двухстах ярдах выше по склону холма вдруг тревожно закричал каркер, и если раньше я считал, что у меня десять шансов против одного застрелить тигра, теперь остался лишь один шанс из тысячи. Я больше не сомневался, что тигр видел, как обламывали сучья; после захода солнца он подкрался к дереву и, обнаружив меня, ушел. С той минуты слышался крик то каркера, то замбара, но каждый раз со все более далекого расстояния. К полуночи тревожные крики и вовсе прекратились. Наступил период ночного покоя, предопределенный природой, когда прекращается борьба и обитатели джунглей могут мирно спать. Те, кому приходилось проводить ночь в джунглях Индии, отмечали этот период, который в зависимости от времени года и фазы луны длится, как правило, от полуночи до четырех часов утра. В эти часы хищники находятся во власти сна, и те, кто живет в постоянном страхе перед ними, спокойны. Естественно, что плотоядные спят в течение этого времени, но мне хочется думать, что природа выделила эти несколько часов для тех животных, которые постоянно опасаются за свою жизнь, чтобы они могли хоть немного отдохнуть.

День едва начался, когда, с трудом расправив затекшие суставы, я спустился с дерева и, достав из-под куста предусмотрительно зарытый Ибби термос, с наслаждением выпил столь необходимый мне чай. Вскоре пришли мои люди. Пока мы прикрывали бычка ветками, чтобы защитить его от грифов, на холме в полумиле от нас трижды прорычал тигр. Когда по дороге в лагерь я проходил через Тхак, мне навстречу вышли старики и просили не падать духом из-за неудачи, постигшей меня прошедшей ночью. Они сказали, что справлялись по звездам и молились, и если тигр не погибнет сегодня, он непременно будет мертв завтра или послезавтра.

Горячая ванна и плотный завтрак вернули мне силы. В час дня я снова поднимался по крутому холму к деревне Тхак. Там мне сообщили, что на холме, возвышавшемся над деревней, несколько раз кричал замбар. Из лагеря я вышел с намерением устроить засаду, использовав как приманку одного из живых бычков, и, чтобы не ждать тигра напрасно в одном месте, в то время как он будет доедать свою добычу в другом, я разложил возле бычка, около которого провел ночь, несколько газет. В джунглях проходила тропа, по которой постоянно гоняли скот. На ней-то, по словам крестьян, и кричал замбар. На одном из деревьев рядом с тропой я укрепил сиденье, сделанное из веревки, а к корню привязал бычка. В три часа дня я забрался на дерево. Часом позже с дальнего конца долины, за тысячу ярдов от меня, послышался крик каркера, а затем и рычание тигра. Перед