Песни служителей Адхартаха: призыв - Андрей Кот

выведет тебя на распутье. Направо пойдешь – к своему замку придешь, обо всем позабудешь. Налево пойдешь – знание приобретешь. Коли решишься – встретится тебе хижина по дороге, так передай ее хозяйке эту коробку, а если нет, не беспокойся, она исчезнет.

– Прям как в сказах у моих сородичей, – встрепенулась Люси, – только у нас витязь на перепутье стоит перед выбором.

Она продолжала стоять, руками схватив себя за голову и всклокочив свои пшеничные волосы, все еще не силах прийти в себя от удивительного известия.

Мелани согласно кивнула.

– Думаю, вы знаете, какой путь я выбрала. В жалкой лачуге меня встретила древняя старуха, которая еле ходила, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, как толстая жаба. Она обнюхала и ощупала меня, не доверяя своим подслеповатым глазам, проглядывающим через редкие седые космы на землянистом лице.

“Только бы не упасть в обморок от отвращения”, – думала я, чувствуя ее зловонное дыхание.

Карга довольно захрюкала, видя мой ужас, и скрипучим голосом прокряхтела:

– Что ты мне принесла?

Тут я и вспомнила о коробке. Старуха радостно закурлыкала и жадно схватила ее когтистыми пальцами. Затем она с неожиданной проворностью потащила меня в дальный угол своей лачуги. Там карга нырнула под ворох тряпья и швырнула мне в лицо грязное лоскутное одеяло.

– Спать можешь здесь, – она ткнула пальцем на лавку у дыры в стене.

– Будешь хорошо работать, – она пошамкала сухими губами, – так и быть, научу. Зови меня госпожа Седекла. А тебя я буду звать, – карга задумалась, зацокала языком и начала сама себе подсказывать, – Морган? Нет, была уже такая дура набитая. Агнесса? Дранная курица! Анна? Нет, с этим именем точно плохо кончишь!

– Простите, – попыталась вмешаться я.

Хозяйка лачуги замерла и удивленно вытаращила на меня свои глазки.

– Чего тебе?

– Но меня зовут Сибилла, – как можно мягче сказала я.

Карга застыла так будто поразилась моему умению говорить, потом смачно плюнула и отвернулась со словами:

– Вот сбила меня. Тогда, может, все-таки, Морган? Нет? Но все больше походит на Морган. Ладно-ладно, – смягчилась она, видя, мое желание огреть ее метлой, – Мелани. Точно, Мелани!

Женщина прервала свой рассказ и зябко поежилась. Она молча наблюдала, как Амори подбросил дров в огонь, и когда благодатное тепло разлилось вокруг, она продолжила.

– Семь лет я была прислугой и ученицей. Я готовила, убирала, собирала грибы и травы в лесу, а в остальное время впитывала древние знания, гадание, заговоры, руны. И вот однажды Седекла торжественно разбудила меня. В руках она держала ту самую коробку.

– Время пришло, —загадочно пробормотала она и ткнула в меня коробкой. – Натри меня, лежебока.

Старуха сбросила с себя лохмотья, обнажив свое морщинистое, уродливое тело. С плохо скрываемым отвращением я зачерпывала дурно пахнущую жижу из коробки и размазывала по ее телу. С каждым втиранием удивительные превращения стали происходить с ней: кожа разгладилась, седые волосы загустели и потемнели, ее фигура распрямилась и постройнела. Когда я закончила, передо мной стояла смуглая молодая женщина и хохотала в полный голос, запрокинув голову. Она закружилась по лачуге, выкрикивая одну лишь фразу: ”Обещанное исполнено!”

Наконец она остановилась, достала среди вороха грязных лохмотьев припрятанную новую тунику, оделась и, велев мне оставаться на месте, продолжила копошиться среди своих жалких пожитков. Наконец, она издала радостный вопль и подбежала ко мне. Седекла сунула мне в руку браслет и кольцо, украшенные искусно вырезанными розой и змеей на каждом.

– Через них она сделала тебя своим преемником? – понимающе спросила Люси.

Мелани согласно кивнула и продолжила.

– Седекла хлопнула в ладоши над головой и исчезла. Просто испарилась, как будто ее никогда и не было. Я ощутила жуткую слабость, голова моя закружилась, и я упала без чувств.

Мелани сделала глоток вина и, помедлив, поразила всех своей следующей фразой.

– И знаете, что? Я проснулась в родном замке в своей кровати. Моя служанка была крайне напугана, ведь по ее словам, я пробыла в горячке и бреду целых семь дней. Семья думала, что я покину этот мир. Всего неделя, – повторила она. – Я уж было решила, что все эти годы мне приснились. Как вдруг моя рука нащупала под подушкой холодный металл. Браслет и кольцо Седеклы.

Она умолкла и обвела взглядом пораженные лица спутников. Четгер Яриг набрал воздуха, чтобы что-то спросить, но Мелани его опередила.

– И вот спустя только шестьдесят лет, пока я была в трауре по виконту д’Эвилль, Адхартах явился мне во сне и велел отправляться в де Блуа.

– Ты пройдешь через страдания, – напутствовал он меня, – но обретешь друзей.

В общем, он рассказал мне известную вам историю о книге и исчез.

– Исчезать на полуслове его отличительная черта, – сказал шаман, потягиваясь. – Мы догадывались с Люсей, что очень уж он подозрительный, но демона в нем не распознали. Видимо, не захотел нам открыться.

Молчание охватило всех, оставляя каждого наедине со своими мыслями.

Инквизитор. Проще пареной репы

Над потухшим костром курился едва заметный серый дымок. Предрассветный туман медленно поднимался над землей. Друзья укутались в походные одеяла с головой и сладко посапывали в крепком сне. Над поляной висела тишина, изредка прерываемая далеким воем и уханьем ночных обитателей.

Из гущи леса, осторожно ступая, вышел вооруженный арбалетом человек, огляделся и подозвал еще семерых стрелков. Стараясь не выдать своего присутствия, они разошлись и взяли спящих в кольцо.

Взмах руки главаря. Увесистые арбалетные болты со свистом разорвали тишину.

Никто не промахнулся.

Быстрая перезарядка. Еще по два болта в каждое тело.

Главарь довольно осклабился: ”Проще пареной репы. Никто даже не успел дернуться. Даже как-то неловко за такую работу пятьдесят ливров брать с инквизитора”.

Однако он был опытный воин, побывавший в бесчисленных передрягах, и потому знал точно, что еще один выстрел в тело врага лишним не бывает. Снова щелкнули самострелы. Уже совершенно не таясь, наемники вальяжно подошли к похожим на ежей телам на земле.

Густое черное облако заволокло поляну. Кто-то, наступив на все еще горячие угли костра, громко чертыхнулся. Столб взметнувшихся искр осветил наемников, которые вытянув перед собой руки, как слепые, пытались наощупь выбраться из кромешной тьмы.

Над поляной скрипучие нечеловеческие голоса затянули злобную песню, которая иглами страха принялась впиваться в головы наемников. Эхо, подвывая, вторило ее слова.

Стук да ш-ш-ш!

Трава расти,

К ней ты в гости

Поспеши!

Засыпай, ложись!

Тихо! Не крутись!

Не сыскать вас матери,

Не найти отцу –

Смерть сотрет из памяти,

Жизнь пришла к концу.

Нет могилы, нет креста –

Землей сомкнуты уста.

Ш-ш-ш!