Сказания о Тёмной Реке - Чжоу Мунань

Дверь открылась, и в комнату вошёл незнакомый теневой стражник.

Му Циньян встал и спросил: «А где Ворон?»

Теневой стражник достал жетон: «У Ворона есть другие дела, которые требуют его внимания. Я Ло Тяньсян, командир Левой Теневой стражи Секты Теней».

Му Циньян улыбнулся: «Я слышал, что ваш командир Правой Теневой стражи когда-то был Бессмертным Одиноким Мечом, и его звали Циньян, как и меня. Как командир Левой теневой стражи и носящий фамилию Ло, вы, должно быть, тоже весьма грозны».

Ло Тяньсян, сохраняя невозмутимость на лице, произнёс: «Мастерство старшего брата Ло в искусстве фехтования было непревзойденным. За прошедшие десятилетия Секта Теней породила лишь одного бессмертного, владеющего мечом, подобным тому, что был у него. Я же, увы, не могу сравниться с ним в этом».

«Итак, уважаемый командир, что привело вас сюда?» — спросил Му Циньян.

Ло Тяньсян, сохраняя серьёзность, объявил: «Через три дня в храме Фэнсяо мы устроим засаду и убьём князя Лангья».

«Время убийства должен выбирать сам убийца», — холодно возразил Су Чанхэ.

«Убийца — это Секта Теней, а мы с вами всего лишь клинки», — сказал Ло Тяньсян, протягивая руку. «И рука, которая держит клинок, говорит вам, что в решающий момент она нанесёт удар лично».

«Возвращайся и передай лидеру секты Йи Бу, что нам необходимо получить больше разведданных в течение трёх дней. Убийство князя Лангья — это задача, которая не может быть решена одним лишь словом», — ответил Му Циньян.

«Безусловно, — кивнул Ло Тяньсян. — В этом сражении ни у кого из нас нет возможности отступить».

Спустя три дня.

В храме Фэнсяо, в просторной комнате для медитаций, освещённой лишь тусклым светом единственной масляной лампы, сидел старый монах. Его голова была слегка склонена, словно в состоянии глубокой медитации.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошёл благородный мужчина в простой белой одежде. Он подошёл к монаху.

Много лет назад эти двое были близкими друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Мужчина часто приходил сюда, чтобы послушать буддийские наставления монаха, но, к сожалению, так и не достиг просветления. Вместо этого он решил взять в руки оружие и следовать по пути, который сильно отличался от того, что советовал старый монах.

Мужчина в белом, конечно же, был знаменитым князем Лангья Сяо Жофэном. В то время как старый монах, хоть и был всего лишь настоятелем скромного храма, считался общепризнанным выдающимся буддийским мастером в мире — мастером Ван Ю.

— Господин, — тихо позвал Сяо Жофэн.

Ван Ю опустил голову и не ответил.

— Господин, — повторил Сяо Жофэн, — не спите!

На этот раз его слова были встречены своеобразным ответом — Ван Ю издал храп.

Сяо Жофэн в порыве отчаяния попытался разбудить Ван Ю, похлопав его по плечу - “Господин, перестаньте спать, господин!”

Ван Ю внезапно пробудился ото сна и, широко улыбнувшись, обратился к Сяо Жофэну: «Жофэн, сколько же мы не виделись! Мне только что приснился сон, и я хотел бы поделиться с тобой его содержанием».

— О, как интересно! — ответил Сяо Жофэн с лукавой улыбкой. — И что же вам приснилось?

— Мне вспомнились события, произошедшие более десяти лет назад, когда мы все вместе наслаждались изысканными напитками в павильоне «Сто вкусов». Мастер Ли тогда угощал нас так щедро, что все были охвачены радостным весельем. А затем с запада пришёл Бессмертный мечей Южного Ордена Юй Шэнмо со своим мечом, и мастер Ли, пробив головой крышу павильона, вступил в захватывающий поединок между бессмертными мечами, — неторопливо произнёс Ван Ю.

— Учитель, мы знакомы уже много лет, и вы прекрасно знаете, что я могу понять вас без лишних слов. Вы, должно быть, мечтали о вегетарианском празднестве, которое мы отмечали в доме Тяньсян, и о том, чтобы есть от рассвета до заката, — с лёгкой улыбкой произнёс Сяо Жофэн.

— Жофэн, как ты догадался? — Ван Ю был поражён проницательностью своего друга.

— У вас текли слюнки, — произнёс Сяо Жофэн, расположившись перед Ван Ю и скрестив ноги.

— Какой стыд, какой стыд, — Ван Ю с чувством раскаяния вытер губы.

Сяо Жофэн наполнил две чашки горячим чаем и поставил одну из них перед Ван Ю.

— Как поживает этот отрок в последнее время? — осведомился он.

— Он истинный вундеркинд в боевых искусствах, подобно своему отцу, — ответил Ван Ю.

— Вы уже неоднократно упоминали об этом. Если учитель лично занимается с ним, то он непременно станет таким же талантливым, как его отец. Если не лучшим в мире, то очень близким к этому, — тихо вздохнул Сяо Жофэн.

«Быть лучшим в мире — это не всегда благо», — с лёгкой улыбкой произнёс Ван Ю.

«В прошлом году, когда я видел вас, учитель, на вашем лице читалось беспокойство о том, что Усинь пошёл по стопам своего отца. Но сегодня ваше настроение, кажется, значительно улучшилось», — Сяо Жофэн сделал глоток чая.

«У каждого следствия есть причина, и если причина, изначально заложенная в сердце Усиня, не связана со злобой, то это не принесёт дурных плодов. Когда я приезжал сюда в прошлом году, я не осознавал этого принципа», — ответил Ван Ю.

Сяо Жофэн, всё ещё хмуря брови, произнёс: «Но что, если кто-то намеренно создаёт такие причины?»

«Усиню было всего пять лет, когда он покинул своего отца, но именно этот старый монах будет сопровождать его в ближайшие годы», — с лёгкой улыбкой сказал Ван Ю.

«Учитель изменился», — внезапно улыбнулся Сяо Жофэн, и его беспокойство исчезло с лица.

Ван Ю с улыбкой ответил: «О? Как же так?»

— Возможно, прежде учитель видел в Усине лишь ученика, но теперь, кажется, он относится к нему как к собственному чаду, — с пониманием кивнул Сяо Жофэн. — В таком случае я могу быть спокоен.

Ван Ю издал вздох и произнёс: «Я уже отошёл от мирской суеты, но ты настоял на том, чтобы вернуть меня в неё».

Сяо Жофэн, с серьёзным выражением лица, возразил: «Даже Будда не достиг просветления, просто сидя под деревом Бодхи с самого начала. Чтобы по-настоящему достичь просветления, человек должен познать мир смертных, пройти через его страдания любви и ненависти. Предоставление Мастеру древнего храма и комнаты для медитации, где он мог бы повторять сутры в течение ста лет, ни на йоту не продвинет его на пути к