Криминальный Екатеринбург. Совпадения не случайны - Андрей Васильевич Кабанов

– А что такое «■■■■■■■■■■»?

– Да, это говно. Это самое говно. Это химия тоже, там куча всяких компонентов, и человек начинает гнить. В ста процентах случаев. Кто начинает ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■, там всё… ты сразу же начинаешь гнить…

– Составляющие – это какая-то химия, но главное то, что это выделение ■■■■■■■ каких-то?

– Конечно-конечно.

Так «■■■■■■■■■■» – это для бедных?

– Нет, это не для бедных. Вот как тебе сказать? Это самое простое. Тут нет такого понятия – бедные. Вот человек подсел на эту вещь – и у него это навсегда.

– Так получается, что наркомания – это такое уравнивающее разных людей, да?

– Да, сто процентов! Когда говорят «социальная группа», там бедные – богатые, плохая семья – хорошая семья, всё это фигня, никакой разницы нет. Есть кайф. Вот допустим, ты попробовал «■■■■■■■■■■», да? И ты понимаешь, что тебе его надо-надо-надо. Тем более, что это самое простое, всё есть для него. И тебе не надо думать, бегать, прыгать, и ты сразу же начинаешь ■■■■■■■■■■. Тебе говорят: «Ты же сдохнешь, потому что ты сгниёшь». Ты отвечаешь: «Нет, я же брошу». Да? И всё.

Работал такой картёжник, погоняло – Лёха Пончик, Царство ему Небесное. Дошёл он до того, что у него уже вен не было. Это ■■■■■■ всё, ■■■■■■… То есть уже даже в мышцы ■■■■■■■■■■, лишь бы не ломало. То есть тут уже не до кайфа. И он берет шприц, ■■■■■ пять и раз, и себе в жопу ■■■■■■■■■■, ■■■■■■■■■■, а у него, раз, и вместе с гноем всё обратно выходит. Он уже сгнил весь. Он снова туда. У него снова обратно. И он так по полчаса ходит, ■■■■■■■■■■-■■■■■■■■■■, потом так, раз, «■■■■■■■■■■» и получилось. Организм принял. Ужас, нахрен. Не было веса. Представляешь, жопа сгнила вся. Ему даже мышцу не знали, как место найти, чтобы ■■■■■■■■■■. Раньше-то в ногу ■■■■■■■■■■. Я тоже ■■■■■■■■■■ в ногу, когда уже в вену не можешь попасть. «Тын!» – поставил. Лишь бы поставить, он потом всё равно разойдется, правда попозже. Прихода не будет, но тебя отпустит. Тебя отпустит. У меня вен нет до сих пор, а на ноге след остался, вот, видишь, шрам?

– Они как-то прячутся куда-то?

– Они просто сгорают. Вот, эта синяя штука, видишь (показывает шрам)? Раньше-то её не было. Вот синяя эта штука – это называется «колодец» (свищ, незаживающая язва). То есть, я без перетяжки туда, раз, ■■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■ – и она уже в ■■■■, и «ух!», и наркотик уже пошёл. Такой шрам на этом месте был. То есть, у меня всегда открытая ранка была. Всегда я туда «тык», колодец называется, потом она ушла, вена. Не, ну сейчас они как-то всё-таки появляются. Уже начинают появляться. Но я когда в больницу попадаю, мне все уколы ставят в ногу, потому что здесь вен ещё нет, а там вены нормальные. И мне туда даже капельницы все-все ставили. И всё. Но ко мне наркоманов ездило полгорода, и я всех ■■■■■■■■■■. Я могу между пальцев поставить, венку найти там. То есть ко мне ездили, потому что я мог ■■■■■■■■■■, даже под язык мог поставить.

– То есть в самые неожиданные места ставили, да?

– У тебя есть венка?! Я вот здесь возьму и поставлю.

– А на сколько вен этих хватает?

– Да не намного. Ненадолго. Не, если ты ■■■■■■■■ уже постоянно, то вен уже нет.

А почему вены сгорали? А всё потому, что готовили из ■■■■■. Получали ■■■■■■ в домашних условиях, а там есть такое ангидрирование. То есть, берешь уксусный ангидрид. Ангидрид уксусной кислоты. Есть уксусная кислота, а есть ангидрид – он в разы сильнее. И он стоил этот ангидрид почти так же, как сам ■■■■■■. Сама ■■■■■. Ты когда, это процесс химический, ■■■■■■■■■■■, потом поджигаешь, ангидрид улетучится, но он никогда до конца не улетучится. Он присутствует. Он когда попадает в вены, вена стекленеет, потом вена исчезает, потому что вена боится. Многие люди ходили с этим к врачу, и не все из них наркоманы, есть такие люди, которые иглу видят, и у них вена – «ух» – и исчезает. Когда её начинают искать, то она боится и прячется. Вот, а когда ангидрид попадет в вену, она почти сразу же стекленеет, а там же – «вух» – и по венам пошло-пошло-пошло, и они исчезают, они прячутся, они перестают подставляться под ангидрид. Они работают, кровь гоняют, но они уже такие, что хрен попадешь.

– Интересно.

– Да, ой, это целая тема. Ты бы знал. Там бывало не раз такое, человек приезжал ко мне, плачет. Он натурально ревет. Он говорит: «Вот ■■■■■■, никто не может попасть». Я говорю: «Садись, на, получи». Да ты чего, он же тебе готов тоже полжизни отдать: «Ой, спасибо, ой, спасибо».

– Ох, ужас какой! Извини, что засмеялся.

– Нет, ну а чего. Так и есть. Это так сейчас, конечно, смешно. Люди ездят по полдня, всё меня ищут: «Дюша, поставь». «Давай», на-на, шух-шух-шух-шух, пум. Раз. Так у меня сколько раз больница, там, раз, она мается-мается-мается, я говорю: «Дай сюда», тын – есть. Нет, есть медсестры, которые могут, я их чувствовал сразу. Вот заходит медсестра, и я уже знаю, что она мне ни в жизни не попадет. Она мне по ■■■■ дырок наделает, проткнет мне всё, что есть, и всё. А другой я сразу говорю: «Моя». Она говорит мне: «Что моя?» Я говорю: «Ты поставишь всё правильно». Она удивляется: «Откуда знаешь?» А я в ответ: «Знаю и всё». Это уже опыт такой. Это опыт.

– Ну, Андрюш, после такой бурной жизни у тебя нет ощущения, что должок у тебя есть? Ты занял жизни вперёд, можно сказать…

– Так я же почему начал заниматься фондом? Почему я начал вот эти все вещи делать? Это долг. Смотри, у наркоманов есть такая херня. Я их быстро на место ставлю. Они мне заявляют: «Да, я бросил». А я им: «Черт, закатай вату. То, что ты бросил, это только начало того, что ты должен делать дальше. Ты вот сколько говна всякого сделал за то время, пока ты ■■■■■■■. Теперь ты должен в два раза больше и дольше отдавать. Потому что, когда ты ■■■■■■■, ты брал». Весь мир крутится вокруг наркомана, вся его семья, все десять