Истории из штурманского портфеля - Александр Циберкин

С набором высоты взяли курс домой и включили систему госопознавания. Никого из наших экипажей не перехватили, прорыв ПВО был успешным. Ну и наоборот, ПВО ГСВГ сработало на «двойку». Всем экипажам, участвовавшим в этих учениях, Командующий ВВС Войска Польского объявил благодарность.

ФЕЙЕРВЕРК В ГОРАХ

Быстро пролетели пять лет службы в составе Северной группы войск. Из Польши меня перевели служить в Казахстан, в город Балхаш, что на берегу одноименного озера. Там базировался 39-й отдельный разведывательный авиационный полк (ОРАП). В полку, как и в Бжеге, было две эскадрильи: первая, летавшая на МиГ-25РБ, и вторая – на Як-28Р. Полк являлся преемником славной боевой части Великой Отечественной войны, Боевое знамя которой стало и знаменем нашего полка. Во время торжественных построений знаменосец в сопровождении двух ассистентов выносил перед строем это Боевое знамя с прикрепленным к нему орденом Александра Невского, а почетное наименование «Никопольский» было вышито на нем золотом.

Здесь меня ожидало повышение по службе: я стал штурманом звена. Командиром звена назначили Виктора Рассохина, который прибыл в Балхаш одновременно со мной, также по замене, но только из Германии. В Балхаше я прослужил всего один год, пока не поступил в Центр подготовки летчиков-испытателей. За этот год у меня было много интересных полетов и спецзаданий. Об одном из них мне и хочется рассказать.

В конце июля 1981 года, во время предварительной подготовки, нас с Виктором вызвали в штаб полка. Предстояло ответственное спецзадание. Командир полка полковник Тимченко и старший штурман подполковник Гришин ввели нас в курс дела. Необходимо было выполнить полет на обеспечение тренировки расчетов переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК) «Стрела-1». Мы должны были в строго оговоренное время, в 12:00, пролететь на малой высоте над полигоном и отстрелять инфракрасные пиропатроны ИПП-26 из бортового автомата сброса отражателей (АСО-2И). По высокотемпературным огням от этих пиропатронов расчеты ПЗРК должны были выполнить пуски своих ракет. Ну а, чтобы вместе с инфракрасными ловушками заодно не подстрелили и нас, требовалось пролететь над полигоном на максимально разрешенной для Як-28Р приборной скорости 900 километров в час. «Стрела-1» был первым ПЗРК, принятым на вооружение в нашей армии и имел ограничения по применению: высота целей до 4000 метров и скорость не выше 800 километров в час.

Полигон находился в горной местности, где-то в районе Семипалатинска. Накануне нашего вылета туда отправили начальника воздушно-огневой и тактической подготовки (ВОТП) полка майора Дудкина. Он должен был на месте руководить нашим пролетом.

Задание было крайне сложным: отстрелять пиропатроны в указанной точке в конкретный момент времени предстояло на малой высоте и максимальной скорости в незнакомой горной местности. И все это без надежного наземного радиотехнического обеспечения и с самым примитивным навигационным оборудованием, что было на борту Як-28Р. Так что вся надежда была только на визуальную ориентировку.

На «километровке» района предстоящей работы (карте масштаба 1:100 000, один сантиметр на которой соответствовал одному километру на местности) я наметил характерные ориентиры, которые следовало ожидать на малой высоте. От ориентиров сделал отбивку оставшегося расстояния до цели и времени полета для различных вариантов скоростей.

В воздухе мне пришлось изрядно попотеть: весь полет я находился в напряжении, как сжатая пружина. Погода была на нашей стороне – безоблачное небо и хорошая видимость. Если бы район оказался закрыт облаками, то пришлось бы возвращаться домой. Я практически непрерывно контролировал время нашего выхода на цель и специально шел с небольшим опережением, так как погасить избыток времени всегда легче, чем потом нагонять.

На расчетном рубеже Виктор установил связь с майором Дудкиным и получил от него разрешение на работу. Приступили к снижению, пока до высоты 500 метров. Я с напряжением всматривался вперед и вправо, ожидая появления очередного контрольного ориентира.

Вот он! Характерный горный отрог под прямым углом к линии нашего полета и речушка вдоль него. На траверзе ориентира пустил секундомер и прикинул время выхода на цель. Идем с опережением на минуту с небольшим! Тут же даю команду Виктору:

– Вираж с креном шестьдесят градусов!

На нашей скорости 700 километров в час маневр занял семьдесят одну секунду.

Открутили вираж, теперь все – больше никаких уточнений. Начали снижаться с разгоном скорости и заняли 150 метров по радиовысотомеру. Виктор разогнал наш «Як» до 880 километров в час – в упор к ограничению приближаться не стал. На этой скорости и в 150 метрах над землей ориентиры пролетали мимо за доли секунды, так что глаз ни за что не успевал зацепиться. Я все пытался разглядеть нужную площадку, но так ее и не распознал. Вся надежда была на точность нашего выхода.

– Наблюдаю! Хорошо идете! – ободрил нас по радио Дудкин.

Ровно в 12:00 я нажал кнопку «Отстрел» на пульте АСО-2И. «Пух-пух-пух!» – раздались глухие хлопки со стороны правого двигателя: пошел отстрел пиропатронов.

После отстрела всех тридцати двух ИПП-26 я скомандовал Виктору:

– Набор! Разворот вправо на курс!..

Задание выполнено. Попрощались с Дудкиным и уже спокойно, расслабившись, полетели домой. Я просунул руку под лямку подвесной системы, достал из кармана комбинезона носовой платок. Отстегнул кислородную маску и вытер потное лицо…

На следующий день, садясь в отправляющийся на аэродром автобус, я обратил внимание на Дудкина, который что-то увлеченно рассказывал ребятам. Увидев меня, он улыбнулся:

– Вот рассказываю, как вы вчера летали.

Я внутренне напрягся: а что, если мы дали маху и отстреляли пиропатроны в другом месте? Но Дудкин тут же меня успокоил:

– Пехота в восторге! Представляете, на полигоне установлен репродуктор на столбе. И вот начинают передавать сигналы точного времени – а тут вы выскакиваете из-за холма, как черт из табакерки, и начинаете отстрел ИК-ловушек! Сработали красиво, что и говорить!

Он передал нам с Виктором почетные грамоты с благодарностью от командира части, для которого мы летали.

Вообще-то майор Дудкин стабильно хвалил меня в присутствии летного состава. Запомнился еще вот такой случай. Дело было летом, шли ночные полеты. Под конец летной смены наш аэродром начали брать в кольцо грозовые засветки. Мы с Рассохиным благополучно завершили свой крайний полет и рулили после посадки на централизованную заправку (ЦЗ), куда перед началом полетов вытаскивают все самолеты. В ту летную смену были командирские полеты, и на «вышке» находился командир полка полковник Тимченко. По радио он дает