Босая принцесса - Софья Леонидовна Прокофьева

все радости прежней жизни. Нет, что бы ни было, я верну тебе твою память! И тогда с грустью ты, может быть, вспомнишь обо мне. Но так и не узнаешь, где я встретил свою погибель…»

В это время взъерошенный Воробей с выщипанным хвостом бесстрашно опустился ему на плечо.

– Чик-чирик! – ободряюще пискнул Воробей.

– Милая птичка, – грустно улыбнулся принц Амедей, – ты как будто хочешь мне помочь.

– Чирик! – утвердительно кивнул Воробей.

Тем временем Эренлив уже приблизился к высоким дверям замка.

– Прощай, маленькая птичка. – Принц Амедей повёл плечом, давая знак, чтобы Воробей улетел.

– Фьюти-фью! – опечалился Воробей и исчез, унесённый внезапным порывом ветра.

Из дверей вышел долгоногий слуга. Его чёрно-серый плащ напоминал сложенные крылья летучей мыши. Низко надвинутый капюшон скрывал лицо.

Принц Амедей спешился.

– Берегите этого коня, – сказал он дрогнувшим голосом. – Он не подведёт хозяина в схватке с врагом и неутомим в долгом пути.

Слуга молча поклонился, по-прежнему пряча лицо.

Принц Амедей ласково потрепал коня по холке. Эренлив положил голову ему на плечо и тоскливо заржал, согревая трепещущими ноздрями щёку принца Амедея.

Но что надрывать попусту душу? Принц Амедей передал поводья слуге и, уже не оглядываясь, вошёл в широко распахнутые стрельчатые двери дворца.

Острые ледяные иглы впились в его лицо. Какие холодные залы! Заиндевевшие окна покрыты причудливыми узорами, изображающими диких зверей и чудовищ. Снег, укрывавший ковры, похрустывал под ногами.

А-а, здесь, наверное, хоть немного теплее. В этом зале горит камин.

Опять дьявольщина, опять колдовство! Этот огонь не греет. Языки пламени – как взметнувшаяся зимняя позёмка.

А это что? В самой сердцевине ледяного огня извиваются ядовитые саламандры. С их раздвоенных языков с шипением капает янтарно-зелёный яд.

Стоило принцу Амедею приблизиться, как из глубины камина рванулась, норовя его ужалить, самая большая саламандра с узорной золотой короной на плоской голове. Глаза её зловеще сверкнули. В последний момент принц Амедей успел отскочить.

Промахнувшись, королева метнула комок зелёного яда вдогонку принцу. Но тот уже успел пройти в следующий зал и закрыть дверь.

Принц Амедей шёл из зала в зал, поднимался по лестницам, шёл крытыми галереями.

И странное дело! Воздух вокруг него с каждым шагом становился всё холоднее, окружая его вихрями снега и осколков льда. Стало трудно дышать. Принц Амедей наклонился вперёд, плотнее запахнул на груди плащ.

– Смотри не замёрзни, пока найдёшь, что ищешь! – послышался насмешливый хриплый голос.

Крупный чёрный ворон пролетел мимо принца Амедея, задев тяжёлым сырым крылом его плечо.

«Страшная, мерзкая птица, – вздрогнув, подумал принц. – Под стать своему хозяину».

– Послушай меня, я дам тебе верный совет! – Ворон опять задел его крылом. – Я не простой ворон, верно, сам видишь. Я – Харон, перевозчик мёртвых в царстве Аида. Славное местечко! Мой хозяин превратил меня в ворона. Но это, поверь, ненадолго. Впрочем, не твоего ума это дело. Однако, если хочешь достичь цели, слушайся меня, мудрого Харона. Я укажу тебе верный путь, принц Амедей!

«Откуда этот чёрный ворон знает моё имя? – нахмурившись, подумал принц Амедей. – И уж вряд ли, вряд ли надо прислушиваться к его советам».

– Видишь, из этого зала ведут две двери, – продолжал Ворон, и его глаза остро блеснули. – Пойдёшь в левую дверь – вспомнишь потом ворона Харона, да будет поздно. За левой дверью тебя скуёт вселенский холод. Иди направо – там твоё спасение!

«Если эта тварь так настойчиво уговаривает меня идти направо, – вздрогнул принц Амедей, – пожалуй, следует идти налево…»

Едва принц Амедей приблизился к левой двери, как ворон, изменив свой полёт, ринулся на него, нацелившись клювом прямо ему в лицо.

– Куда? – каркнул Ворон.

Принц Амедей резким движением отшвырнул злобную птицу, и ворон, треща крыльями, ударился о ледяную стену.

В тот же миг за правой дверью послышался тяжкий звон и дребезг, словно там рухнула и раскололась на части огромная ледяная колонна.

– Сейчас я полакомлюсь твоими глазками! – в ярости крикнул ворон, расправляя крылья.

Но принц уже успел распахнуть левую дверь и, ослеплённый, шагнул в нестерпимо сверкающий зал.

Он услышал только за спиной бешеные проклятия чёрного ворона.

Глава 14

Волшебная жемчужина и многое другое

ринц Амедей замер, потрясённый, на пороге зала. Глаза с трудом привыкали к обжигающему блеску. Он даже не чувствовал, как в его тело впились смертельные ледяные иглы.

Стены, пол, потолок огромного зала, всё было сплошь покрыто переливчатым перламутром. В высоте кружились, порхали мелкие радуги.

И наконец он увидел то, ради чего он прошёл весь этот долгий, мучительный путь, полный опасностей.

На невысокой золотой колонне, тихо сияя, лежала розовая жемчужина. Её лучи ласкали и завораживали взгляд.

Не чувствуя ни страха, ни боли, принц Амедей подошёл к золотой колонне. Он с трудом переставлял ноги, их сковал каменный холод.

Так вот в каком обманчиво-прекрасном обличии пришла к нему его смерть! Бесценная розовая жемчужина, она погубит его. Но в её таинственной глубине спрятана память той, кого он любит больше жизни.

И, уже отрешённый от всего земного, он обнажил свой меч с рукоятью в виде креста и, собрав последние силы, с размаху разрубил сверкающую жемчужину. Посыпались куски перламутра, лёгкий звон одновременно был нежным и леденящим.

Принц Амедей почувствовал, что его тело больше не подвластно ему. Он хотел вложить меч в ножны и… и не мог. Последнее, что он увидел, была светлая лёгкая дымка, вылетевшая из разрубленной жемчужины. Она легко коснулась его губ, и в её прозрачной глубине он ещё успел разглядеть замок Альзарон и сбегающую по мраморным ступеням прекрасную принцессу Мелисенду. Её улыбка была полна нежности и любви. Ветер поднял и развернул в воздухе её длинные волосы цвета золотого мёда. А её глаза, казалось, смотрели ему прямо в душу. Но тут, как на замерзающем стекле, всё застилая, скрестились ледяные стрелы.

Холод поднимался всё выше и выше, пока не достиг сердца. Его глаза, затянутые корочкой льда, больше ничего не видели. Волосы теперь казались седыми, падая на снежные кружева воротника. Губы смёрзлись и побелели. И только слабо-слабо в окаменевшей груди, замирая, беззвучно билось сердце. Ведь любовь нельзя заморозить, нельзя превратить в лёд никаким чёрным волшебством и магией.

В перламутровый зал влетел взъерошенный Воробей. Он попытался отогреть своим дыханием замёрзшее лицо принца Амедея, но сразу понял, что все его усилия напрасны.

Горестно