Личная война Патрика Финнегана - Крис Райт

Я выразительно пожал плечами. Толпа явно приуныла.

— Ли Томпсон, отвяжи его. — Я указал на пленника дулом пистолета. — Остальные могут расходиться.

Но они не спешили повиноваться, недовольно сверля меня взглядом и переминаясь с ноги на ногу.

— Почем нам знать, что ты его не отпустишь на все четыре стороны, стоит нам разойтись? — подозрительно поинтересовался кто-то. Я хмыкнул.

— Можете проводить меня до участка и лично убедиться в том, что я сдам его на руки шерифу.

— Так и сделаем, — угрюмо проговорил Томпсон. — И если он попытается сбежать…

— Если он попытается сбежать — будет пристрелен при попытке к бегству, — заверил я его. — А если кто-то из вас попытается его отбить, чтобы продолжить начатое, — я пристрелю их за нападение на федерального служащего при исполнении, и спокойно спать по ночам мне это не помешает. Не забудьте свою курицу, мистер Томпсон.

Наша процессия торжественно пересекла город и остановилась перед полицейским участком. Шериф вышел на крыльцо и с изумлением уставился на рыжего великана Томпсона с дохлой курицей подмышкой, босоногого пыльного оборванца и почетный эскорт из десятка горожан.

— Что здесь происходит? — Потом его взгляд упал на меня, и он с отвращением сплюнул себе под ноги. — Финнеган. Конечно. Как же без тебя.

— Бдительные граждане поймали вора, Браун, — объяснил я, указывая на пленника. — Негодяй украл курицу у мистера Томпсона, но был схвачен с поличным.

— Ну и зачем было тащить его сюда? — брюзгливо осведомился шериф. — С каких это пор вы не можете сами разобраться с такой ерундой?

— С тех пор, как я вернулся в город, Браун. Помнишь? Все строго по закону. Никакого самосуда. Преступник арестован и отправлен за решетку. Разве это не замечательно?

Браун выругался сквозь зубы и скрылся за дверью участка. Я, придерживая пленника за плечо, шагнул за ним. Остальные, следом за нами набившись в небольшое помещение, словно сельди в бочку, ревниво следили за тем, как Браун обыскивает мальчишку, а потом запирает его в камеру, и только после этого соизволили покинуть участок — все, кроме Томпсона с его курицей.

— Ну что, доволен, Финнеган? — Шериф раздраженно бросил ключи на стол. — Теперь городу по твоей милости два месяца придется кормить этого бездельника за свой счет.

— Какой ужас, — сказал я. — Вы же разоритесь. О чем я только думал! Миска тюремной баланды трижды в день — это ведь не шутки. Придется объявлять подписку среди горожан и молиться господу богу, чтобы удалось наскрести нужную сумму.

— Конечно, Финнеган, ведь это не твои деньги, — едко сказал Браун. — Своими бы ты так легко не разбрасывался.

Я проигнорировал его и, высунувшись в окно, махнул рукой джентльмену с докторским чемоданчиком, который беседовал с пожилой дамой рядом со входом в бакалейную лавку.

— Доктор Коллинс! Не могли бы вы подойти на минуточку?

Доктор поклонился женщине и, приподняв на прощание котелок, направился в нашу сторону.

— Вам требуются мои услуги, мистер Финнеган? — с прохладцей осведомился он, войдя в участок.

Я с любопытством посмотрел на него.

— А что, вы бы согласились меня лечить, док?

Доктор поджал губы.

— Я врач, мистер Финнеган, — сухо заметил он. — Профессиональная этика запрещает мне отказывать в медицинской помощи кому бы то ни было. Даже вам.

— А-а, я что-то такое слышал. Клятва гипокрита[3], верно?

Доктор вспыхнул и подозрительно уставился на меня. Я встретил его взгляд с самым невинным видом, на который только был способен.

— Гиппократа, — сухо поправил он.

— Простите, док. Я-то в колледжах не обучался. Нет, вынужден вас разочаровать — со мной все в порядке. Я хочу, чтобы вы осмотрели вот его. — Я кивнул на решетку камеры.

— Решил все-таки обанкротить город, да, Финнеган? — саркастически осведомился шериф. — Может, ты для него еще цирюльника позовешь, и сапожника с портным? И — и кондитера выпишешь с восточного побережья?

— Иди к дьяволу, Браун. Я заплачу сам. Я не Солти-Спрингс, меня пара долларов не разорит.

Доктор занялся арестованным. Запахло йодоформом. Я присел на краешек стола и начал сворачивать сигарету. Томпсон враждебно поглядывал то на меня, то на доктора, нетерпеливо ерзая на месте. Наконец доктор вышел из-за решетки, запер ее за собой и принялся мыть руки в маленьком фаянсовом умывальнике.

— Ну что там с парнишкой, док? — поинтересовался я у него. Доктор пожал плечами.

— Ничего неожиданного, мистер Финнеган. Малокровие на фоне систематического недоедания. Предрасположенность к легочному туберкулезу. Трещины седьмого и восьмого ребра с правой стороны. Легочное кровотечение, легкое. Гематомы, ссадины. Признаков инфекционных заболеваний нет. Я обработал раны и наложил повязку на грудную клетку.

— То есть ему сначала переломали ребра, а потом решили добавить кнутом, — подытожил я. — Чтобы он точно захлебнулся в собственной крови. Неплохо, Томпсон, неплохо. Дай-ка сюда.

Я взял у него курицу и взвесил на руке.

— Фунтов на пять потянет. Где-то доллар с четвертью. Деньги немалые, Томпсон, думаю, присяжные тебя оправдают. Тут любой будет готов убивать!

Томпсон поежился.

— Что ты несешь, Финнеган. Никто не собирался его убивать. Немного проучить, чтобы не зарился на чужое…

— Угу, проучить. Тщедушного мальчишку, кнутом из бычьей сыромяти. А сломанные ребра? Ногами били?

— Да нет же! Мы его пальцем не тронули! Клянусь! Мы не успели. Мы его только-только схватили, и сразу же появился ты.

— Ну да, ну да… Док, что скажете? Могли по ребрам вашего пациента прогуляться сапоги мистера Томпсона?

Все присутствующие, включая самого Томпсона, уставились на его сапоги.

— Не думаю, — после короткой паузы сказал доктор Коллинс. — Гематомы не очень свежие, им три или четыре дня. Не думаю, что мистер Томпсон имеет к ним какое-либо отношение.

— Ясно. Спасибо, док. Держите.

Я расплатился, и он вышел, сухо поклонившись на прощание.

— Я не хотел никого убивать, — нервно повторил Томпсон, облизнув губы. — И калечить тоже не хотел. Я же не знал, что ему уже и так досталось. Браун, ты ведь меня знаешь! Скажи Финнегану…

— Я тебя знаю, Томпсон, я прекрасно знаю вас обоих, — буркнул шериф. — Финнегану наплевать на этого щенка. Он просто ненавидит наш город, вот и пакостит его жителям как может. Никто не собирается тебя арестовывать, Томпсон, успокойся. Даже у Финнегана руки коротки. Ни один судья не подпишет ему ордер из-за такой ерунды.

— Ты меня раскусил, Браун, — заметил я. — Мистер Томпсон, можете быть свободны. В будущем воздержитесь от самостоятельной расправы с преступниками, если не желаете угодить за решетку сами.

Я протянул ему